демонов… не говоря о прочих мощах…
— Вы напрасно не принимаете это всерьез, — заметил парень.
— Да я вообще… мало что. Натура такая.
— Сложная, — не пропустила Жанна.
— Если копии демонических черепов, сделанные из хрусталя, обладают немалой силой, — то что говорить об оригиналах!.. Впрочем, мы отвлеклись.
— Точно.
— Так какой де Биф вас интересует, монсеньор?
— Конечно, самый первый, — сказал Светлан. — Ведь нынешние порядки устанавливались им.
— Итак, Первый Граф, — начал Жордан. — Звали его Оттар, а до получения графства он именовался сеньором де Беем. Но и эту фамилию, если верить летописям, он получил не по наследству.
— Прямо уголовник какой-то, — хмыкнул богатырь. — Он же Биф, он же Бей, он же… Случайно, он не грузин? Хотя у тех — Отары.
— Тучные? — опять влезла ведьма.
— Всякие, — отмахнулся он. — Нет, грузинами тут вряд ли пахнет — я бы почуял. Скорее Оттар и впрямь вестфольдинг.
— По-вашему, так важно знать истоки? — спросил Жордан.
— По-нашему — да, — с умным видом изрек Светлан. — Ибо менталитет индивидуума в немалой степени задается происхождением. Генетическая память, судари мои, — ее тоже необходимо учитывать!
Пока здешние грамотеи недоуменно переглядывались, пытаясь уразуметь, не морочит ли им головы именитый гость, он еще раз пролистал «Историю рода», словно мог там что-то не заметить.
— А что еще известно про Первого Графа? — спросил затем.
— Ну, в одной из хроник сообщалось, будто он был столь похотлив, что не пропускал даже кобылиц, если те ему нравились.
— Э-э… в буквальном смысле?
Осклабясь, Жордан кивнул.
— Простые нравы, — покачал головой Светлан. — Прямо как у горцев, среди чабанов.
— Ну, у скотоводов эта грань вообще размыта. К тому ж Первый Граф славился необузданным нравом… равно как и большинство его отпрысков. А если правителю что-то взбредает в голову, кто осмелится перечить? Даже короли никогда не имели влияния в Междуречье, все тут решал граф — единолично. Говорят, и хоронили Оттара не по христианскому обычаю. В последний путь его провожали многие, от любимых слуг до преданных псов… Или наоборот, — поправился Жордан, подумав, — любимыми были псы… Только имейте в виду: эти сведения из разряда «холодных».
— Имеешь в виду «горячих»?
— Нет, монсеньор, именно «холодных». А есть еще «ледяные», обжигающие смертельной стужей — от нее за секунду превращаешься в лед.
— Случайно, речь не о святом Клаусе? — спросил Светлан. — На Руси именуемом Дедом Морозом.
— Умоляю, сир: не ссылайтесь на нас, — не выдержал Франц. — Нигде, никогда!.. Понимаете? Иначе нам не спастись.
— Да, не хотелось бы, — присоединился Жордан. — Уж очень не люблю холод. Огонь — и то лучше.
— Типун тебе…
В самом деле, вот про огонь Жордану лучше не поминать. Тем более жизнь прекрасна, а он еще молод. Вообще, если этого парня приодеть надлежащим образом, он пользовался бы спросом у дам. Сбит крепко, пусть не очень изящно, физиономия славная и открытая, глаза светятся умом.
— А что скажете о нынешнем графе? — спросил Светлан. — В папеньку он пошел или и вовсе — в Оттара?
Усмехнувшись, Жордан сказал:
— Только между нами, да?
— А то!
— Мы знаем его лишь последний год… э-э… с октября, да?
Беллини неохотно кивнул.
— Говорят, прежде он не сильно отличался от череды своих предков — зверюга был еще тот.
— Жордан! — воскликнул хранитель, опять испугавшись.
— Чего? — огрызнулся тот. — Ты уже и богатырям не веришь? Тогда и вовсе надеяться не на кого!
— Не мешай, — велел Светлан Францу. — В таких делах надо молчать, как партизан, либо говорить все. Иначе — себе дороже.
— Точно, — согласился Жордан. — Так вот, в конце прошлого лета, примерно через месяц после того знаменитого турнира в столице, наш граф вернулся из очередного похода в полной прострации, словно бы увидал собственную смерть. И тогда же он привез с собой юную девицу, вскоре сделавшуюся его супругой. С тех пор прежняя его свирепость сгинула напрочь, а война больше не веселит де Бифа — как и охота. И чем объяснить такую трансформацию?
— Лишь глупцы не меняют взглядов, — объявил Беллини.
— Да, но настолько!.. Ведь до этого он наломал много дров, причем делал это с азартом и смаком. А перечень его бесчинств… чтобы не сказать злодейств… лучше не вспоминать.
— Как говорится, кто сам без греха… — пробормотал хранитель.
— … и вот тут камни полетели градом, — заключил Светлан. — Это лишь в притчах народ внимает мудрецам и сразу просветляется.
Тяжко вздохнув, Беллини достал из-под стола жбан с местным пивом и разлил по кружкам. Выглядел напиток неприглядно, да и пахнул не лучше — на вкус Светлана. Вот Жордан поглядел на пойло с вожделением, но решил воздержаться, по-видимому, опасаясь увлечься. Зато разволновавшийся Франц приложился к своей порции крепко, пока не увидел дно.
— Нынче граф продолжает править нашим краем, — продолжил Жордан. — Даже подписывает приговоры, включая смертные. Но делает это словно по привычке, уступая ожиданиям подданных… или той неясной силе, чья власть в Междуречье сильнее графской, а уж тем более — королевской.
Говорил он не без иронии, но в его голосе сквозила уважительность, удивительная в подобном насмешнике. Или это было сочувствием? Во всяком случае, Жордан явно не из тех, кто почитает за силу. И уж де Бифа он должен знать неплохо.
— Что ж, спасибо за сведения, — сказал Светлан. — Возможно, это поможет нам гвоздить с большей избирательностью. Каждому да воздастся!
— Уж постарайтесь, — попросил Жордан с полной серьезностью. — Еще один вопрос, монсеньор, — заранее приношу извинения…
— Ну?
— А в своей команде вы уверены? А также в тех, кто направил вас сюда и кто поддерживает? Потому что, если хоть где-то отыщется слабина…
Улыбнувшись, богатырь ответил:
— Понимаешь, дружок, мы как преданные псы: готовы друг за друга жизни отдать. Хотя обычно людям не свойственно такое — тут ты прав.
— Что-то давненько я тебя не предавал! — потянувшись, произнес паж.
Жордан хмыкнул с некоторым смущением.
— До утра еще много времени, — сказал Светлан, поднимаясь. — Хватит и на три предательства.
Кивнув хозяевам, он зашагал к выходу.
— «Прежде, нежели пропоет петух, трижды отречешься от меня», — засмеялась девушка и, —
