— Выпивоха, ну да. Или пропойца? Горький…
— Ну нет, как раз мы меру знаем.
— Он как хохол из анекдота, — неожиданно выдала Жанна. — Не ест, но надкусывает. А после — сцеживает бражку.
Светлан поглядел на нее, вскинув брови. И как успела вобрать столько за неполный год? Шустра девица!
— Для нас это — еда, — терпеливо повторил Ле Сан. — Не напиток, тем более не наркотик. Насущная потребность, увы.
— А сколько тебе лет, приятель? — поинтересовался Светлан;
— Э-э… довольно много, — осторожно ответил тот. — Конечно, по человечьим меркам.
— Но не один век, да? И не три.
— Верное наблюдение. Хотя… неужто я выгляжу старым?
— Пра-ативный мужчина! — поддела Жанна. — Надо ж, еще один кокетун!..
— А на память не жалуешься, старичок? — снова спросил Светлан.
— Вот уж на что… Вас что-то интересует, да? — сообразил вампир. — Причем не в столь отдаленном прошлом.
— Верно, на миллионы погружаться не будем — хватит несколько столетий. Ты помнишь, как возводилась эта крепость?
— Ну, естественно.
— И первого де Бифа не забыл?
— Его забудешь, пожалуй…
— Что, настолько запал в душу? Ну говори, я хочу знать про него больше!
— Понимаете, Первый Граф был личностью необычной, но легко управляемой… как и большинство одержимых бессмертием.
— Выходит, это вы внушили ему поселиться на здешнем городище?
— Да какое ж тут городище, если прежние жильцы еще не съехали, — улыбнулся бэтмен. — Кстати, идея оказалась недурна. Ведь в те времена темницы Стронга переполняли узники, а кровь разве по ступеням не стекала.
— Благодаря вам, видимо?
— Не мы приводили этих бедолаг к смерти, — возразил Ле Сан. — К вашему сведению, мы даже облегчали им мучения — по мере сил.
— Анестезирующая слюна, ну конечно!.. Может, вы и кусали узников из сострадания?
— А по-вашему, нам вовсе чужд гуманизм? Наверняка кто-то и жалел. Но главное, мы ничего не забираем даром. И стараемся брать помалу, дабы не навредить.
— Может, и согласие спрашиваете?
— Ну, так далеко наш альтруизм не заходит. Но сами себе вы намного опасней, а посему не стоит взваливать на нас собственные прегрешения.
— Ладно, вернемся к первому Бифу.
— Вернемся, — согласился вампир. — Ведь что странно: хотя граф был, извините, отъявленным изувером, подданные почитали его точно бога. Возможно, это и зародило мысль.
— Самим сотворить божество? — догадался Светлан. — Эдакого бога войны, да?
— Скажу сразу: то была не моя идея. Более того, я всячески противился.
— С чего это? — удивился богатырь.
— Видите ли, все должно катиться по руслу, заданному природой, — пояснил бледный красавец. — Без крайней надобности нельзя вмешиваться в естественный ход.
— Тезис, может, и верен. Но где доказательства?
— Иногда они не требуются — когда накоплен достаточный опыт. А опыта у нас, сами понимаете… До этого мы жили в согласии с людьми. Это был, если хотите, симбиоз. Конечно, мы нуждались в вашей крови, но забирали избытки. Или брали больную кровь, взамен впрыскивая снадобье, производимое нашими телами, — нередко это даже спасало обреченных.
— Ну да, эдакие санитары ночи!.. Кстати, не у вас люди переняли кровопускание?
— Ну не знаю, возможно…
— Итак, опыт не помог, — сказал Светлан. — Как видно, и у вас им руководствуются не все.
— Увы, — вздохнул плащеносец. — И даже не большинство, если судить по тому решению. За что и расплачиваемся ныне.
— А-а, так вы голосовали!.. Разве у вас нет монарха?
— В сравнении с вами, мы древняя раса, — заявил Ле Сан, — и от звериной стаи ушли далеко. Нам не нужны вожаки, короли, императоры…
— Демократия, ага. И что это значит в вампирской трактовке?
— Что каждый волен поступать как желает, лишь бы это не мешало общему благу.
— А «общее благо» каждый понимает по-своему, да? Впрочем, бог с ним, — спохватился Светлан. — И что случилось затем?
— Поначалу-то Оттар вел себя, как было задумано… гм… нами. Уж он готов был не вылезать из войны. И потомки его в большинстве своем не уступали прародителю воинственностью, а в жестокосердии вполне могли бы с ним потягаться. Но оказалось, мы недооценили людей… или, наоборот, переоценили. В любом случае их тяга к самоуничтожению и раболепие перед деспотом, эдакое сладострастное пресмыкательство…
— Эй-эй, не увлекайся!.. Своих костери сколько влезет, а человечество уж предоставь нам.
— Понимаете, в своих оценках каждый отталкивается от себя, — пояснил вампир извиняющимся тоном. — И вот здесь мы что-то недоучли. Запущенная нами волна нежданно стала набирать такую мощь… и взмывать настолько круто… что направлять ее оказалось не по нашим силам. А когда мы осознали ошибку, пытаться одолеть эту стихию уже было поздно. Мы разбудили чудище, которое вполне способно пожрать и бывших сородичей, и своих недавних хозяев… то есть нас. Его свирепые слуги, достаточно погруженные в вещественный мир, чтобы убивать, не уступают нам в проворстве, вдобавок их делается все больше. И если прежде нас спасало небо, то с тех пор, как Вороны стали обзаводиться летучими конями…
— Сотворенными тем же Оттаром? — спросил Светлан. — Ведь это его проказы, а вовсе не каких- то демонов. Сгодилась давняя его тяга к лошадям!
— Как бы то ни было, — печально произнес Ле Сан, — ныне нас одно выручает: меньшие размеры. Всадников-то сильнее заносит на виражах.
— Инерция, ну да, — подсказал богатырь. — И что теперь?
— Теперь наше племя поделилось на два крыла. И если одно продолжает лететь в направлении, предписанном нашим естеством, то второе пробует подладиться к измененной среде. А для этого нужно стать полезным новому богу… и поступить к нему в услужение, как ни прискорбно.
— Стало быть, пресмыкательство свойственно не только людям, — отметил Светлан. — И в какой пропорции вы поделились?
— Примерно поровну.
— А что предпочел ты: гордую смерть или жизнь на коленях?
— Видите ли, милостивый сударь, для таких, как я, выбора-то не было: мы попросту не способны служить. Это не наша заслуга — скорее беда. Увы, но нашему крылу предстоит в скором времени исчезнуть с лика планеты.
— Потому что другая половина станет отлавливать единоплеменников в угоду новому господину?
— Что делать, приходится доказывать свою преданность, — пожал плечами Ле Сан. — Боги ревнивы — особенно те, кто выбрался из грязи. Зато наш вид выживет и когда-нибудь, через века или тысячелетия, получит шанс вернуть себе свободу.
— Вот это — вряд ли, — сказал богатырь. — Во-первых, то будет уже не ваш вид, а нечто, пропитавшееся рабством до самых генов. Во-вторых, таких божков нужно сбивать на взлете. Потому что, если Оттар наберет полную силу…
