Ну, кажется, наша смуглянка опять входит в норму!
— Ты вообще-то воспринимаешь, что я говорю? — осведомился Светлан. — Или пропускаешь мои доводы мимо ушей?
— Когда слышишь тебя, про доводы как-то забываешь. Ты сам не представляешь, сколько в тебе силы.
— Да? — заинтересовался он. — А это действует лишь на дамочек?
— Ну отчего же? При дворе немало и кавалеров, готовых откликнуться на твою мужественность.
— Элита, — проворчал богатырь брезгливо. — Им что, больше нечем выделиться?
— Все в мире относительно, — молвила графиня, несколько удивив его. — Впрочем, в этом ряду тебя можно считать точкой отсчета.
— А еще — Зодиара, да? — тотчас спросил он.
— Нет, — помолчав, ответила женщина. — Зодиар — в стороне. Он иной, совсем.
— Тем и любопытен, ну да. А свою любознательность ты привыкла проявлять в согласии с традициями двора и своим воспитанием.
— Далось тебе мое воспитание! — снова озлилась Жизель.
— Далось оно как раз тебе, — возразил Светлан. — А мы обошлись.
— Оно и чувствуется.
— А потому, моя шоколадная светлость, не взыщи, если стану наступать на застарелые мозоли. Наше дело слоновье… Но ты-то, полагаю, не посудная лавка?
— Я — хрустальная ваза, — усмехнулась графиня, — закаленная особым способом. Расколоть меня трудно, но если угодишь в уязвимое место…
— По крайней мере я знаю места, где тебя закалили с запасом, — не удержался он от фривольности.
Впрочем, этим нашу смуглянку не оскорбишь.
— Вот туда можешь лупить без опаски, — охотно подхватила Жизель.
И замолчала, уставившись на дверь каюты, сквозь которую с видимым усилием просачивалась тускло мерцающая фигура, облаченная в странный наряд.
ГЛАВА 12
— Кажись, освоился, — заметил Светлан, тоже бросив на нее взгляд. — Что-то он с каждым часом делается общительнее. Хотя если представить, сколько времени бедняга провел в полной изоляции…
— Может, он решил, что нашей компании недостает равновесия? — предположила Анна, лукаво поблескивая глазами. — Правда, если считать по весу…
— …то тут не будут лишними еще с полдюжины краль, — продолжил богатырь. — Лучше уж считать по головам. Вот только сойдет ли его черепок за голову?
— А интересно, сколько лет он успел прожить?
— Судя по тому, как его тянет к женщинам, скончался он в полном расцвете сил. А вот когда бывает этот расцвет… Иные и вовсе обходятся.
— Но хотя бы известно, как его кличут?
— Да пусть будет Синдбад, — решил богатырь. — «Абдулла» к нему как-то не очень… Или назвать Махмудом?
— Ну какой же он Махмуд? — не согласилась белянка. — Вылитый Синдбад!
Неужто и она читала арабские сказки? Вообще город-то портовый, а из-за моря сюда чего только не заносит.
— Кстати, для призрака Синдбад довольно плотный, — заметила Анна. — Хотя не выглядит таким древним. Или в воде они набирают плоть быстрее?
— Вот когда утону, поделюсь знанием.
— Да вы не сможете — при всем желании, — засмеялась девушка. — Вы же богатырь.
— Это в самом деле занятно, — наконец вступила Жизель. — К нам он благоволит, неким телом уже обзавелся… То есть в наличии как потребность, так и возможность. Или я не права?
Ну да, кто о чем. Вот таких впечатлений в ее копилке еще нет.
Со вздохом Светлан сообщил:
— Не знаю, что чувствует этот бедняга, но его касания вполне можно ощутить. И если отнестись без предвзятости, они даже могут показаться приятными. Говорю ж: наш приятель не злонамерен. А если и берет от живых, то не больше того, что они сами готовы подарить.
— Да, это любопытно, — повторила графиня и жестом позвала призрака в их кружок.
Собственно, с чего она решила, что бывший моряк западет именно на нее? Как известно, представители смуглых наций больше тяготеют к блондинкам. К тому ж зов призрачной плоти нужно еще расслышать. Впрочем, если эту искорку как следует распалить… Из искры возгорится пламя, ну да. А после сотню лет будем разбирать головешки.
Не сразу, но Синдбад приблизился и застыл напротив Светлана, как раз посередке между Жизель и Анной. Что ж, места он умеет выбирать — верно, при жизни любил компании.
— Пока что скиталец вспомнил лишь родную речь, — пояснил богатырь. — Но наверняка знал и прочие языки, включая европейские. Пусть слушает — это освежает память.
— И не только это, — промурлыкала Жизель, распахивая свой плащ шире — благо ночь не была холодной, а от ветра экипаж защищала магическая пленка.
— Сперва с Зодиаром разберись, — сказал Светлан. — Неизвестно, сколько после него придется разгребать, а ты уже хочешь набросать сверху.
— Да ты ж уверял, что этот безвреден?
— Не злонамерен, — поправил он. — Черт возьми, уж магу надо быть внимательнее к словам!.. И мало вы сами вредили, вовсе не желая того?
Привычно расставив ноги, древний мореход обратился в статую, выполненную словно бы из стекла. Похоже, ему было без разницы, стоять или сидеть, — неудивительно при такой воздушности форм… вернее, при столь скудном их наполнении. А интересно, привидения способны уставать?
— Конечно, опаснее всего призраки колдунов, — продолжил богатырь. — Эти могут подминать сути живых, а затем и вселяться в их тела, делаясь подобием упырей. Но наш приятель скорее был обычным авантюристом, возможно, даже благородным — в меру отпущенного разумения. И кого он там раскулачил, умыкнув вожделенный сундук… В любом случае вряд ли он способствует просветлению душ, как одна моя призрачная знакомая.
— А по-твоему, у меня душа такая же, как и кожа? — с усмешкой спросила Жизель.
— Ну, я тоже не блондин, — произнес он. — Дело-то не в масти. Но иные с младых ногтей настолько привыкают к грязи, что вне ее уже не мыслят жизни. А ведь над топью проступают и сухие участки.
— Кое-где, да? Изредка.
— Места надо знать, — подтвердил Светлан. — Но главное, их нужно искать.
— А их и ищут, — сказала графиня. — Чтобы притопить. Вон как Анну. Много ли осталось от прежней ее чистоты?
— Ну, если изначально той было вдосталь… В любом разе девочка не озлобилась. И не приравняла весь мир к меченосцам. Уже немало, верно?
— Насчет всего мира — не знаю. Но мужчин она с той поры сторонится. И чем только не пробовала ее лечить!..
Навострив уши, белянка с улыбкой слушала, как ее обсуждают. По крайней мере этим занимались не за ее спиной.
— Может, снадобья готовила не из тех компонентов?
— Может, и так, — не стала спорить Жизель и тоже улыбнулась. — Или мест не знаю, или их
