А в самом деле: куда? — подумал богатырь. Один Бог знает… да и то еще вопрос.
Прищурившись, он вгляделся в крепостную стену, каменную и довольно высокую, проступившую на горизонте. Башни тоже были солидные, хотя и уступали укреплениям Эльдинга. А за стеной уже виднелись крыши домов, почти смыкавшиеся скатами.
— И куда же нас угораздило? — спросил Светлан. — Кто-нибудь знает, что это за село?
— Это Ноэль, столица Лорании, — объявила Анна, поднявшись на ноги, чтобы рассмотреть лучше. — Я родилась недалеко отсюда.
— Ха, так ты моя подданная? — сказал он, вспомнив, что вообще-то назначен здешним герцогом. — А как тут насчет прав сюзерена?
— Как и всюду, — с улыбкой ответила девушка. — Зависит от того, насколько податливы вассалы.
— Я-то думал: вассалов ценят за преданность, — усмехнулся богатырь. — А разве упрешься в то, что поддается под твоей рукой?
На город он уже не смотрел, разглядывая войско, выстроившееся перед стенами в боевые порядки. Похоже, назревал штурм. Ну-ка, где тут лучшие места? Наверно, все же на галерке — меньше опасность, что залетит шальная стрела.
Спустя минуту солдатиков заметили Анна и д'Адуи. А вот Павич успел раньше. Не говоря уже про ведьму с вампиром.
— Боже, кто это? — воскликнула белянка.
— Смиренные слуги Господа, — ответил Светлан. — Воинство Ордена меченосцев — едва не в полном составе. В нашем королевстве таких уродов набралось пару тысяч, а здесь их втрое — минимум. Цивилизация на марше.
— Имя им — легион, — пробормотала Мишка.
— Нет, в легионе солдат было больше, — не согласился он. — Здесь пока не вышли на такой масштаб.
— Почему? — уперлась девочка. — В легион входило шестьдесят центурий — как раз.
— А вспомогательные войска?
— Не мелочись. Тысячей больше, меньше — какая разница? Тем более тут сплошь кавалерия.
— Они не заметят нас, монсеньор? — с беспокойством спросил д'Адуи.
— Пока что мы в облаках, — пояснил Светлан. — Не то чтобы совсем закрыты, но в глаза не бросаемся. К тому ж монахи не из тех, кто часто глядит в небо. А если и увидят корабль, примут за мираж.
Строй меченосцы умели держать, каждый всадник пребывал на равной дистанции от соседей, соблюдая зловещую неподвижность. Пожалуй, войско гляделось эффектно — словно тут впрямь затеяли съемки про Древний Рим. Впечатление усиливали несколько осадных башен и с десяток катапульт.
А сколько ратников сможет выставить город: тысячу, полторы? Причем хорошо, если каждый пятый из них имеет опыт в таких делах. Да и этот вряд ли сравнится с обученным монахом-убийцей.
— Как всегда, я не вовремя, — проворчал богатырь. — Только ребята надумали размяться!.. Ставки тут еще принимают?
— Сегодня мы не на параде, — снова процитировала девочка. — Хотя похоже, да?
— Ну так хочется смешать все это в кучу! — признайся богатырь.
— Людей и коней, ага, — поддакнула ведьма.
— А че мешает? — пожал плечами Павич. — Ужо пощиплем этих павлинов! Да одних стрел у нас, почитай, тыща, а мажем мы редко, тем более с верхотуры. После-то придется помахаться — так и славно!
— Ишь размахался, — проворчал богатырь. — Вот затем вас и нанял король: чтоб не щадили нордийцев. Не свои ж, верно, — к чему цацкаться?
— А твои, что ль?
— В том и разница меж нами, дорогуша, что для меня все люди — свои. Оттого и сила моя больше, что задачи масштабней. А ты — локальный силач, для внутреннего пользования. И выясняешь с такими же, сталкиваясь на рубеже, за кем больше поддержка и в ком шибче нужда.
— Ладно, — молвил россич. — И че предлагаешь?
— Я не предлагаю, — произнес Светлан веско. — Я решаю. Приказываю или запрещаю. Ты не забыл? Здесь я главный.
— И че ж ты решил? — спросил Павич, усмехаясь. Оглянувшись, богатырь указал рукой на одного из десятников.
— Свяжите его, — велел он. — Мне не нужны внезапности в тылу.
Кивком приор подтвердил приказ, прибавив:
— Д'Эмбре, лучше не противься.
Удивленные монахи повиновались, накрепко спеленав товарища; тот и не пытался противиться, даже будто обрадовался плену. Слава богу, его избавили от решений. Теперь и захочет — не сможет ударить в спину.
— Че дале? — не отступал россич. — Не хошь затевать сечу, давай ихнего вожачка сковырнем. Даже без крови — просто выдернем из орды арканом. Небось не откажется вознестись?
— Ничего не чуешь? — спросил богатырь. — В воздухе пахнет грозой.
— Вправду, электричества вокруг до фига, — подтвердила Мишка, озираясь. — Того и гляди — жахнет!
Невдалеке даже рокотал гром, будто рычало притаившееся чудище.
— И че? — не понял Павич. — Перуна испужались?
— Не один Перун швыряется молниями, — возразил Светлан. — К тому же здесь не его угодья. Это на Руси он — самый грозный.
— Пока еще, — прибавила девочка. — А вот как заявится византийский бог…
— Уж так страшно! — усмехнулся россич. — Бивали мы и византийцев.
— Не так опасны противники, — молвил богатырь, — как собственная слабина. Вот пожелаешь ты, к примеру, править — нешто откажешься от готовых средств?
— Опять завел любимую песню, — сказала Лора. — Других дел нет?
— С тобой, пожалуй, споешь, — хохотнул он. — На горло наступаешь.
— Дык в чем закавыка? — спросил опять Павич. — Гроза-то грозой…
— Смотри, — кивнул Светлан на холм, где расположилась орденская верхушка. — Над ним тучи темней, верно? Думаю, неспроста: Господь оберегает своего любимца. А стоит нам подойти на опасную близость… И сам аббат много опасней, чем выглядит. Вот он знает, — кивнул на приора. — Так что сперва наведаемся к горожанам.
Повернув голову, он уперся взглядом в Мишку.
— Что? — с вызовом спросила та, хотя наверняка уже поняла.
— В гардеробе Жизель найдется и на твой вкус, — сказал богатырь. — Ну давай, ты же умненькая!
Поморщившись, ведьма направилась в каюту. Конечно, и она вполне сознавала, что шокировать горожан ни к чему. Но ведь хочется!.. Ох, натура.
Не прошло и двух минут, как Мишка вернулась — уже одетая… как бы. Она и впрямь нашла на свой вкус: нечто воздушное и полупрозрачное на бретельках — из такой тонкой ткани, что все платье можно было скомкать в горсть. Руки, плечи и почти вся грудь оставались на виду. Спереди лиф украшала накладка из вишневого бархата, подчеркивая снежную белизну остального наряда и хоть что-то действительно заслоняя, юбка спадала почти до ступней, конечно, оставшихся голыми. А местами ткань настолько облипала тело, что словно бы исчезала.
— По-моему, это ночнушка, — предположил Светлан. — Сшитая из тюля. Ты уверена, что в ней будет теплей?
— Мне никогда не бывает холодно, — заявила Мишка. — Мне бывает свежо. Как морякам.
— Смотри, чтобы не стало слишком свежо. Иногда от природы лучше отдаляться. Говорят, и неандертальцы вымерли оттого, что были к ней чересчур близки.
