иудейский бог жив, его римский и византийский двойники остаются лишь слепками с оригинала, банальными подделками.
— Хочешь сказать, наш Господь тоже — слепок?
— Я, может, и хотел, — ухмыльнулся богатырь. — Но сказал — ты. И разве они с Римлянином не похожи?
— Прочие боги — ложные, — возразил магистр. — Они ведут вовсе не к благому.
— Насчет «ведут» — это вопрос темный. А вот зовут в общем-то к одному. И чем докажешь, что твой Господь не такой же Сусанин?
— Тому, кто знает, не нужны аргументы.
— Религиозные догмы, ну ясно! Без веры-то вся постройка рухнет… Но если ты знаешь одно, а я — другое? И за каждым из нас — своя правда, свой бог. Как быть в этом случае? Натравим наших богов друг на друга или сперва выясним меж собой?
— Богов не бывает много, — возразил Избранник. — Истинный бог — один.
— И мне так кажется, — кивнул Светлан. — И почти всякому из тех, кого ты зовешь неверными. Но есть разница. Если ты и подобные тебе лучшей аргументацией считаете мечи и огонь, то мне начхать, в кого верите вы, — лишь бы к другим не вязались!..
— Хорошо, — сказал Дори. — Но это — следствие. А в чем причина? Отчего ты ведешь себя не как мы?
— Твой бог — снаружи, — пояснил Светлан. — Он приглядывает за вами, направляет, наказывает, иногда поощряет. А мой — внутри меня. В какой-то мере я сам — Бог.
— Кощунство!
— Да почему, родной? Просто иная концепция мироздания. И лично мне она нравится больше.
— Но как можно терпеть зло, когда его видишь? Когда кто-то сбился с тропы, разве не следует вернуть несчастного на правильный путь? Ужели это не грех: оставить своих братьев блуждать во тьме?
— Ты — лишь праведник, — молвил богатырь и подбородком указал на Инессу: — А вон она — святая. Чувствуешь разницу?
Покачав головой, он добавил:
— Нет, в город я вас не пущу. Не хватало, чтоб вы устроили там чистку — ради высоких идей и светлого будущего!
— Значит, и ты станешь убивать?
— Убивать не буду — с умыслом. Но не поручусь, что обойдется без жертв. А покалечу, наверно, многих.
— Ведь ты герой, — сказал Дори. — Твое дело — защищать людей от монстров.
— Я герой из Советского Союза, — возразил Светлан. — Пусть и бывшего. А там многое поставлено с ног на голову. И потом, разве моя вина, что в роли чудищ вздумалось выступать вам? Так что я в своем праве. А вот агрессор всегда неправ. Не суйтесь мне под руку — останетесь целыми.
— Ты всерьез полагаешь, что сможешь противостоять тысячам? — осведомился магистр.
— Этот вопрос ты задай Господу — уж он видел меня в деле. А затем прибавь ко мне десяток парней, каждый из коих стоит роты, и силачку, которая опасней любого из них, и мой летучий корабль, и трех птичек размером с галеру, способных сильно попортить вам кровь.
— Зато на нашей стороне — Бог!
Богатырь поморщился.
— Мы ж договорились, — сказал он. — Не называй его так.
— Как ни именуй…
— И чем твой Господь может уесть: молниями, землетрясением, камнепадом? Так и у нас кое-что припасено для такого случая. Да и не поможет он вам — не надейся. Во всяком случае, не в этом деле. Видишь ли, чтобы развернуться в полную мощь, Господу нужна уверенность в своей правоте. А даже ты, если заглянешь в себя, увидишь сомнения.
— Да ты-то откуда знаешь?
— Я же богатырь, — пожал плечами Светлан. — У меня это профессиональное. А вот ты свою роль божьего рупора еще не освоил. Иначе не выскакивал бы с заявлениями, кои не разделяет Господь. Почаще сверяйся с ним — раз уж взялся озвучивать. А то с такими дублерами можно забрести черт знает… Кстати, ты уверен, что тебя не попутал… э-э… дьявол?
В бутыль Дори не полез, хотя такое предположение его явно задело. Но здесь он представлял своего бога, а потому личные обиды… Кстати, с кем Светлан сейчас спорит: с Господом или с его Избранником? Или с обоими? Вот что славно: богатырю здесь верят. Иначе бы разговор потерял смысл. Хуже нет, чем иметь дело с подозрительными глупцами.
Дальнейший диспут походил на протаптывание тропки в глубоком снегу. Отдельные места приходилось проходить по нескольку раз, воспроизводя, как на диктофоне, говоренное прежде. Нередко беседа и вовсе начинала буксовать, увязая накрепко. Но помалу они все ж продвигались к цели, намеченной Светланом. То есть он, конечно, не рассчитывал обратить Дори в свою веру — довольно будет и того, что тот признает за гостем право идти своей дорогой. А уж кто тут «блуждает во тьме» — рассудит время.
Магистр соображал неплохо, даже был наделен воображением, что и вовсе странно для церковника. Но его оперативная память оставляла желать. Охватить умом всю картину — для него это было слишком. А вот ткнуть Дори в противоречия его постулатов… Пожалуй, этот способ оказался действенным. И, слава богам, не довел спорщиков до свары. Все ж, когда не мешается личное, искать истину можно и сообща. Что, впрочем, вовсе не гарантирует успех.
Но до компромисса, более или менее устраивающего обе стороны, они таки доползли. Ощутив, что дальнейший прогресс потребует даже не часы, а дни и недели, Светлан произнес:
— Пожалуй, хватит на сегодня. Но вот что мне осталось неясным…
— Спрашивай, — со вздохом предложил Дори, изрядно утомленный этой словесной схваткой. До сих пор-то он, видимо, не нарывался на превосходящие силы. Но держался, надо признать, молодцом — другой бы давно скис.
— Откуда взялся Господь? — спросил богатырь. — Ведь все прежние годы ваш Орден вел себя, извини, по-свински… мягко говоря.
— Сказать жестче? — сейчас же предложила Мишка.
— Ни к чему, — отказался он. — То есть до недавнего времени Господь никак себя не проявлял. И вдруг на вас снизошло прозрение. А может, он вправду родился недавно? Или ты сам создал своего бога? Очень уж он смахивает на тебя — прямо близнецы!
— Двойники, — хихикнула Мишка. — Два к одному. Или тут нужно множить на тысячи?
— У нас есть Учитель, — сообщил Дори. — Он и привел нас к Господу. Благодаря ему мы прозрели.
— М-да? — сказал Светлан. — А можно на него взглянуть?
— Почему ж нет? Ныне это не тайна.
Ну да, мы вышли из подполья. И уж теперь загоним туда других…
Поднявшись со стула, магистр взмахом руки позвал гостей за собой и повел их в соседнюю палатку, где на походной кровати, укрытый несколькими одеялами, покоился человек крайне преклонных лет… то есть преклоннее уже некуда, дальше — смерть. Вообще старец сильно походил на мумию. Или на усопшего, коего забыли похоронить. Вдобавок он был слеп, а самостоятельно передвигаться, судя по всему, не мог уже давно.
— О боже, — произнесла Инесса одними губами.
Но богатырь услышал и скосил на нее глаза, вопрошая.
— Если б не возраст, я решила бы, что это граф де Компре, отец Жизель, — прошептала женщина. — Мы виделись несколько раз.
— Ты что, его по черепу опознала? — удивился он.
— Совершенно такой же абрис скул, смуглая кожа, пропорции… Но десять лет назад граф был
