поинтересовался он у монаха. — Не сотрясают?
— Прежде случались, — ответил тот лаконично. — Потому черни и запретили носить мечи.
— Тонкий ход, — фыркнула Мишка. — Наверно, перед ним долго кумекали… И что, это помогло?
Д'Адуи лишь пожал плечами.
— Вот Павич, к примеру, и без меча обойдется запросто. И не дай бог угодить под его секиру или булаву! А мастер копья любого мечника искрошит в фарш, прежде чем тот успеет достать хотя бы разок.
— Ну-ну, разошлась! — придержал Светлан. — Хочешь, чтоб на все железо наложили запрет? А воевать кому? В нордийской-то армии большинство — простолюдины. И Нордия не Япония, тут кругом соседи… э-э… добрые.
Ворота уже открывались, протяжно скрипя, будто стражники впрямь опасались испытывать терпение богатыря. Да и от кого ныне запираться — штурм-то отменили. Глядишь, в город скоро опять потянутся торговые обозы.
— Трактир-то не шибко затрапезный? — спросила Мишель. — Вообще я не отказалась бы закусить — чем-нибудь местным.
И она погладила Светлана по отросшим кудрям, как бы подлизываясь.
— Ну, если девочка просит, — откликнулся тот.
Не прошло и четверти часа, как весь их отрядец уже расположился в просторном зале, оказавшемся на удивление чистым, а заодно и почти пустым — ввиду недавней осады. В глубине комнаты пылал камин, лучась уютным теплом. Вокруг нежданных гостей хлопотал хозяин, дородный усач в опрятном фартуке и с пышными волосами, подвязанными лентой. Две грудастые девицы — видимо, его дочки, — расставляли посуду и напитки, ловко маневрируя меж столами. На кухне что-то скворчало и булькало, проникая в зал пока что одними ароматами. Россичи, рассевшись за отдельным столом, прикладывались к салатам, заинтересованно поглядывая на подавальщиц. Но руками персонал не трогали, имели понятие. Меченосцы тоже обособились — кроме д'Адуи, примкнувшего к свите богатыря. В качестве почетного гостя здесь присутствовал Жевье, причем, судя по всему, он посещал это заведение часто — наверно, приходил за новостями, которыми могли поделиться приезжие. Ле Сан тоже участвовал, скромненько угнездившись в дальнем углу. А вот Синдбад остался на лодке, пришвартованной к крыше дома, — наверно, решил стеречь свой сундук, опасаясь местных экспроприаторов, наверняка крутившихся близ трактира.
— Чего тут не хватает — это эстрады, — заявила Мишка, осматриваясь. — Или здешняя публика еще не доросла до кабаре?
— Да с тобой и цирка не надо, — откликнулся Светлан. Как и россичи, он принюхивался к кухонному букету, но в отличие от них вовсе не предвкушал сытную трапезу — есть по-прежнему не хотелось. Похоже, для вызревшего богатыря даже аппетит — недопустимая роскошь. Ведь наличие потребностей делает уязвимым.
— Жаль, тамошние представления проводят не ночью, — посетовала ведьма. — «Полеты на метле» — как тебе такой номер?
— Полагаю, соберет полный зал, — ответил он. — Причем явятся не только эротоманы.
— Еще и упыри, что ль? — догадалась Мишка. — Да уж, таких зрителей!..
И она скорчила гримаску в сторону Ле Сана, тоже большого почитателя летучих красоток с пылкой кровью. Вампир в ответ улыбнулся.
— Надо заказать ему бифштекс с кровью, — сказал Светлан. — Есть такое в здешнем меню?
Мгновенно отреагировав, трактирщик умчался на кухню передать заказ. Ле Сан поблагодарил учтивым кивком.
— Понятно, у столичных аристократов утонченный вкус, — заметил Жевье. — Но уверяю: здешние повара смогут угодить любому!
Не удержавшись, ведьмочка хихикнула.
— А как насчет официанток? — спросила она. — Вот их, — кивнула на россичей, — это блюдо сильно занимает.
— А тебя, видно, парни, — заметила Лора. — Не рано для твоих лет?
— Попрошу без наездов, — сказала ведьма. — Еще неизвестно, кто из нас старше!
Силачка вопросительно поглядела на Светлана.
— Есть подозрение, что Мишель — ровесница Жанны, — нехотя сообщил он. — А Дори, не исключено, одногодок Гийома.
У Лоры сузились глаза — ей хватило этой подсказки, чтобы домыслить остальное. А Инесса стала ближе к разгадке — судя по взгляду, который она бросила на девочку. Соображала святая не столь быстро, как силачка, вполне способная тягаться с компьютером, но к цели помалу продвигалась, направляемая инстинктом. Или лучше назвать это любовью?
— И провернул эти фокусы не кто иной, как граф де Компре, отец Жизель, — прибавил богатырь.
— О боже, — выдохнула Анна. — Так он…
— …еще жив, — подтвердил Светлан. — И в маразм, увы, не впал. Полупарализованный, ослепший, почти глухой — он продолжает плести интриги. Видимо, страсть играть судьбами умрет у него последней.
— И лучше бы — поскорей, — жестко сказала Лора. — Конечно, ты ему не помог?
— Ты же знаешь: в таких делах я не помощник. Тем более он меня не просил.
Мишка рассмеялась, вполне одобряя.
— Но с Дори мы провели беседу, — продолжил он. — И судя по всему, кое в чем убедили.
— Благослови вас бог! — с жаром вскричал Жевье. — Силой своих слов вы избавили Ноэль от стольких бедствий!..
— Ну-ну, не утруждай Творца ерундой, — усмехнулся богатырь. — Больше ему дел нет, как исполнять наши заказы.
— Да он вообще бездельник, — заявила Мишель. — Как сотворил этот мир — с тех пор сачкует.
Жевье поглядел на нее с испугом. К таким вольностям в вольном городе не привыкли — больших боссов следует чтить.
Но тут, к его облегчению, из кухни понесли горячее. Причем в это действо включился и трактирщик, возглавив процессию. От стола россичей донесся одобрительный гул, быстро сменившийся увлеченным хрустом.
А за вторым столом больше усердствовали дамы — исключая Инессу, давно отрекшуюся от мирских радостей. Правда, и Жевье охотно воздал должное блюдам. Вот д'Адуи ковырялся в тарелке вяло, словно его аппетиту мешали мысли, нагнанные недавними событиями.
— А это кто? — спросил Светлан, поглядев на вход. — Похоже, что к нам.
Перед дверью стоял сухощавый, довольно высокий мужчина с узким и смуглым лицом, одетый совсем не бедно. Хотя на дворянина походил мало — скорее на купца. Или на мастера-ювелира.
— Сир, вы, как всегда, правы, — поспешил объяснить Жевье. — Видите ли, я взял на себя смелость, вняв настоятельным просьбам и…
— Короче, — перебил богатырь. — Кто ему нужен?
— Э-э… господин приор.
— Ишь, — подивился Светлан. — Надеюсь, не убийца?
— Господи!..
Городской глава прижал руки к груди, как бы заверяя в обратном.
— Тогда пусть обращается, — разрешил богатырь.
Тотчас Жевье сделал знак посетителю, и тот приблизился, ступая быстро, но с достоинством. Подойдя, поклонился — сразу всем.
— Вы, добрый господин, верно, не помните меня, — негромко заговорил гость, глядя на приора. — Год назад мы уезжали столь поспешно, что не успели выразить признательность. Но если б ныне я мог отблагодарить…
