— Ну, вы же… — Чадо слегка зарделось.
— Подглядывать нехорошо.
— Да ничего я не подглядывала! Она знаешь сколько всего про тебя расспрашивала? Я придумывать устала!
— Придумывать?! Ну-ка колись, какой ерунды про меня наплела?
— А чего ты так вдруг вскинулся? — хитро улыбнулась Эд. — Потому что влюбился?
Нет. Не влюбился. Люблю. Хотя и начинаю понимать, почему любовь часто равняют с мучением.
Но обсуждать свои чувства с ребенком пока не буду. Тем более на повестке дня имеется не менее животрепещущая тема:
— Помнишь наш вчерашний разговор?
— Про женщину? — прищурилось чадо.
— Ну, не совсем… Про девушку, на которую тебя так захотелось быть похожей.
— Ты все-таки попросил ее помочь?!
— Э…
Скорее она попросила. Меня. Помочь. Но хотя бы чье-то желание сегодня исполнилось!
Поздние визиты — вещь хоть и увлекательная, но опасная. Для того, к кому приходят в гости. Самым лучшим вариантом развития событий в этом случае становится бессонная ночь, проведенная за попытками понять, на кой черт тебя все же побеспокоили. А худшим…
Барбара задумчиво перевесила кобуру поближе к входу и открыла дверь.
— Приношу искреннейшие извинения за столь поздний визит, — церемонно поклонился из-за порога Фелипе Авьедо.
Явление на ночь глядя начальника Отдела по Борьбе с Организованной Преступностью добрым знаком признано быть не могло. Ни в каком случае. А потому полковник фон Хайст привычно приготовилась узнавать очередные дурные новости. Но не делать же это через порог? Дабы не усугублять, так скажем.
— Заходите!
Приглашение было принято, хотя и несколько неуверенно.
— Я на минутку, не больше, — предупредил Авьедо сразу же, как дверь закрылась за его спиной, но выкладывать причину своего визита почему-то не спешил.
И Барбара решила поторопить события сама:
— Возникли проблемы?
— Нет, — ответили ей, причем с чувством, похожим на искреннее удивление. — Как раз нет.
— Тогда чем обязана?
— Я подумал, что вам будет интересно оставаться в курсе относительно участников недавних… волнений.
Чистосердечным порывом со стороны полковника фон Хайст было бы заявить, что и волнения, и участники были ей сейчас до одного места. Ну, скажем, до звезды. Но служба, что называется, обязывала.
— Произошли какие-то изменения?
— Можно сказать и так. О поддержке мисс Арагона семьей Ишикава вы уже знаете. А сегодня стало известно, какой счет на оплату предъявлен девочке. Ни много ни мало — брачный союз.
Барбара улыбнулась:
— Оригинальное решение. Оно обусловлено какими-то особыми причинами?
— Неизвестно. В любом случае сам Ишикава ведь приехал сюда не один, а с наследником, так что, полагаю, кандидатура на роль мужа определена уже давно.
— Значит, можно считать, что все решилось мирком да ладком?
— С точки зрения криминальной политики? Пожалуй. Открытых выступлений можно не ожидать, а мелкие дрязги кланы утрясут между собой сами.
— Хорошие новости — это замечательно!
— Это еще не все новости, — осторожно заметил Авьедо.
— Есть и другие?
— Увы.
Полковник фон Хайст скрестила руки на груди:
— Излагайте.
— Поскольку мисс Арагона в силу возраста еще не имеет права принимать участие в официальных церемониях такого рода, как свадьба или помолвка, на повестку дня встал вопрос о назначении опекуна.
— Логично, — признала Барбара, все еще не понимая явного смущения своего собеседника.
— Опекун назначен.
— И что в этом может быть ужасного?
— Личность опекуна. Некто по имени Морган Кейн.
Полковник почувствовала, как очки сами собой сползают к кончику носа, и еле успела вернуть их на прежнее место.
— Нет-нет, ни я, ни Алексей Викторович не думаем, что сложившаяся ситуация принесет какие-то проблемы! — замахал руками Авьедо. — Это вполне допустимая норма, тем более что идет речь о строгом разграничении функций и полномочий… Но вас ведь необходимо было поставить в известность?
— Угу, — выдавила Барбара.
— Ну так я пойду? — робко поинтересовался начальник Отдела по Борьбе с Организованной Преступностью. — И позвольте выразить вам глубокую признательность за демонстрацию… э… замечательных качеств вашего специалиста!
Как сообщал акт, фиксирующий размеры учиненных разрушений и прочих неурядиц, произошедших по вине или при участии капитана Кейна, упомянутая «демонстрация» вылилась Управлению в кругленькую сумму. Но претензий не последовало, и, ознакомившись с записями камер наружного наблюдения, полковник прекрасно поняла почему. Когда нахохоталась вдоволь.
— Не за что. Если надумаете снова… — честнее было бы сказать «повеселиться», но не хотелось вводить визитера в еще большую растерянность, — обратиться за помощью и всем прочим, милости прошу.
— Конечно-конечно! — согласился Авьедо, исчезая за дверью.
Барбара немного постояла в прихожей, потом вернулась в комнату, присела на край стола и потянулась за комом.
— Тетушка? — спросил сонный голос.
— Морган, счастье мое, ты ничего не хочешь мне сказать?
Собеседник на том конце линии связи помолчал, потом чуть неуверенно ответил:
— Нет.
— А почему я думаю наоборот? Что там у тебя за дела с мафиозными кланами наметились?
— Тетушка…
— Мне только что доложили. Как тебя угораздило?
— Разве это что-то меняет? — уныло поинтересовались из комма.
— Тебе виднее! В любом случае, об изменениях ты узнаешь первым, я надеюсь. И сразу же… Слышишь? Сразу же известишь свою несчастную тетушку, из-за тебя вечно находящуюся на грани нервного срыва!
— Ой, да ладно…
— Никаких «ладно»! Ты хоть понимаешь, какую кашу заварил?
— Я не очень умею варить кашу, — признались на том конце.
— Морган!
— Ну, в целом вроде бы не должно возникнуть никаких критических…
— В целом, может, и да. А в частностях?
Из динамика помолчали, посопели, зевнули и обреченно заявили:
