— Ваше оружие?
Морган, не говоря ни слова, отстегнул кобуру и повесил всю сбрую мне на руку. Как мне показалось, с облегчением.
— Арестуйте! — продолжал заливаться разъяренный петушок, и один из полицейских, правильно оценив причину происходящей заминки, протянул мне наручники:
— Возьмите мои.
Ну да, не носим мы с собой браслеты. А зачем, спрашивается? Задержания нам не положены. Так уж получается, что наших противников зачастую проще пристрелить, чем отлавливать.
— Чего стоим? Кого ждем?
А действительно, кого ждем?
Я защелкнул наручники на запястьях Моргана.
— Арестуйте! — Месье Клод решил прекратить катания по полу, подскочил к нам и, чуть ли не выпрыгивая из одежды, начал кричать в лицо моему напарнику… вернее, куда-то ему под подбородок: — Вы пожалеете о своем поступке! Я заставлю вас компенсировать мне каждую минуту простоя! Каждую! А вы знаете, сколько стоит моя минута?!
— Я столько не проживу. — Морган улыбнулся, чем вызвал новый приступ истерики, теперь уже взметнувшей в воздух кучу разноцветного мусора.
Пока конфетти останков модельерской деятельности опадало на пол, я втолкнул напарника в лифт.
— Ты сегодня совсем дурной, да?
— Обычный, — ответил он, поворачиваясь к городу и ясно давая понять, что не расположен к разговору.
Внизу нас перехватил очередной полицейский и вручил мне бумагу с заявлением месье Клода. Ничего себе у него юристы работают! Скорость света. Хотя, если учесть, что на них наниматель воздействовал скоростью своего звука… Любой бы поторопился.
Пока Морган устраивался на заднем сиденье, я мельком ознакомился с предъявленным обвинением. К сожалению, в отличие от художественной речи самого модельера, заявление было составлено по всей букве закона и сулило моему напарнику дополнительные трудности на всю оставшуюся жизнь.
— Ты хоть понимаешь, что натворил?
— Сбил немного спеси с напыщенного болвана.
— Этот болван легко может упрятать тебя в тюрьму!
— Пусть. Там будет лучше, чем…
Он замолчал.
— Чем где? Здесь? Со мной?
— С тобой? — Морган покатал слова на языке, будто пробуя на вкус. — А разве мы вместе?
Экран заднего вида немного искажал картинку, но в целом передавал ее узнаваемо: на еще недавно бесстрастном лице моего напарника снова появилось отчаяние. Не настолько глубокое, как в первый раз, но не менее мучительное.
— Что, будешь убивать?
Может, и стоило бы. Только не его, не себя, а дурацкие сомнения. Я же не мог согласиться на весь тот бред? Не мог. Так почему все возвращаюсь и возвращаюсь в памяти к нашему разговору?
— Ты сильно расстроился, да?
— Сильнее некуда. Когда узнаешь, что во всем мире тебе вдруг больше не на кого положиться…
Я затормозил, но теперь Морган повел себя умнее: успел упереться ногами в спинку переднего сиденья.
— Что ты несешь?!
— Правду. Единственную правду, которая остается.
Нет, ему все-таки надо будет врезать! Сразу, как только разберемся с фантазиями модельера.
— Твое сумасшедшее предложение…
— Забудь. — Он откинулся на спинку сиденья и закрыл глаза: — Поехали. А то в пробках застрянем.
Пробок, кстати, на пути не было. Потому что путь был кружной: чуть ли не на каждом перекрестке неожиданно обнаруживались то аварии, то дорожные работы, то еще какие-либо неурядицы трафика, в результате чего даже навигатор «маверика» чуть не сошел со своего электронного ума, следя за нашим маршрутом. Поэтому тихая и относительно безлюдная улочка, обнаружившаяся за поворотом, была настоящим подарком судьбы, на котором я собирался остановиться и поговорить наконец по душам с человеком, вставшим сегодня утром с ног на голову и…
Замок сцепленных пальцев вонзился мне в висок. Мир перед глазами сразу же начал темнеть, но, пока еще в нем оставались отдельные проблески ясности, я успел расслышать вроде бы равнодушное, но в то же время исполненное неподдельной ярости:
— Лучше бы ты меня убил!
За что я на самом деле нежно люблю своего напарника, так это за замечательное свойство организма вырубаться сразу и без постшоковых спецэффектов. Я, к примеру, теряя сознание, зачастую успеваю нанести урона больше, чем в боеспособном состоянии. Может быть, именно поэтому меня так часто бьют? В смысле бьют по голове?
Под ногами хрустнули осколки витринного стекла: лакированный амановский «маверик» въехал аккурат в самый центр прозрачной стены, за которой располагался… Дайте-ка сообразить. Ага. Ювелирный салон. Так, может, это вовсе не стекло хрустит на каждом шагу? Может, это бри…
— Стой где стоишь!
Когда на тебя смотрит дуло пистолета, неважно, большого армейского «бристоля» или элегантного дамского «розенкройца»,[2] обычно задаешься одним вопросом: куда попадет следующий выстрел. Вот и верзила, наставивший на меня оружие, наверняка считал, что я буду прежде всего озабочен безопасностью собственной жизни и прочими полагающимися в комплекте предрассудками. Мне же, в свою очередь, представлялось вполне уместным упасть на колени и истово помолиться какому-нибудь святому, но, увы, ни первое, ни второе не вписывалось в сценарий той роли, что мне выдала Барбара.
— Могу сесть. Могу лечь. Могу… — Я потряс в воздухе скованными руками. — Помогите избавиться от этой «ювелирки», и я вообще уйду. На все четыре стороны.
— На четыре — это можно, — разрешил верзила, положив вторую ладонь на рукоятку самого натурального мачете, которое я когда-либо видел.
— Эй-эй! На расчлененку я не подписывался! Ограбление — это можно. Это дело чистое.
— Не такое уж и чистое, — робко заметил второй грабитель, разумеется замаскированный с ног до головы.
Вот только никакие маски не могли скрыть, что ему от силы лет семнадцать, что костяк у него хрупкий, рост небольшой, а движения… Скажем, не слишком уверенные. Но, признаю, полные решимости что-нибудь учудить. А в подобных делах энтузиазм бывает намного выгоднее опыта.
Персонал салона в составе двух девиц примерно одинакового возраста сидел у дальней стены. Охранник лежал посередине торгового зала, лицом вниз, и этот момент меня не порадовал. Правда, и Амано, уткнувшийся в руль, тоже не давал особого повода для веселья. Но ему-то как раз нужно было лежать без движения и сознания. Ради его же целости и сохранности. И мой напарник, как будто догадываясь о сути происходящего, в точности следовал негласной инструкции прикидываться трупом. А я старался не думать о том, что начнется в моей жизни после того, как труп, то есть капитан Сэна, начнет догадываться по-настоящему. Легкая и быстрая смерть — вот и все, о чем мне останется просить…
Бррр!
— Оклемается, — небрежно бросил верзила.
— Ты обещал! — с нажимом сказал коротышка, и после сей явно ритуальной фразы оба зачем-то воззрились на меня.
