— Мы совершим кражу. Обещаю.
— Все-таки решился? — подмигнул Диего.
— Посмотрим.
— Дэниел, если эта женщина и ее просьба так важны для вас… Не нужно. Правда, не нужно.
— Вы тоже важны для меня, сеньора миа.
По-другому, конечно. Вообще, с другой стороны жизни. В другой вселенной. Но сейчас я нахожусь ровно на границе между двумя измерениями своего мира. И изо всех сил удерживаюсь, чтобы не сделать шаг туда, где меня ждет…
— Я уже опаздываю. Нехорошо заставлять даму ждать.
Палаццо выходило окнами прямо на улицу. Окна с тяжелыми ставнями наверняка были оборудованы кучей защитных систем. Дверь, высокая, массивная, явно привезенная с Земли как раритет, выглядела неприступной даже без современных приспособлений. Мне, например, было бы не открыть ее в одиночку. И не только мне: на звон дверного кольца, гулкий и мелодичный, створки чинно раздвинулись в стороны усилиями двух привратников.
— Меня здесь ждут.
Взгляды остаются безразличными, но никто из стражей не предпринимает попытки меня задержать. Значит, и впрямь ждут.
За дверью, больше похожей на ворота замка, открывается небольшой внутренний дворик, одетый камнем с ног до головы, и только цветочные кадки, которыми щедро уставлен периметр, напоминают о том, что сейчас все еще продолжается лето. Живой огонь в светильниках не столько разгоняет наступающие сумерки, сколько золотит их, добавляя всем линиям без исключения какую-то чудесную мягкость. И ее силуэту тоже.
— Вы пришли.
Это не вопрос, не утверждение, не приветствие. Просто несколько слов, которые первыми подвернулись под руку, когда возникла необходимость что-то сказать.
— Я спешил как мог.
Поверила она или нет, так и осталось загадкой: Сандра повернулась, приглашая следовать за ней, в открытую дверь, из-за которой раздавались голоса, и один из них был…
Не знаю, что уместнее было бы произнести в данный момент, проклятие или благодарность случаю, вновь сводящему нас вместе. Нет, это же просто сумасшествие какое-то! В таком огромном городе, при строгом требовании не впутывать напарника в происходящие события, нас раз за разом сталкивают лбами. Хоть иди в церковь ставить свечи, ей-богу! Остается только вопрос: кого из нас больше невзлюбили небеса, меня или Амано? Есть вероятность, что все-таки его: недаром тетушка все время уходит от ответа. Что же там за страшная тайна кроется?
А он хорош. Как всегда, впрочем. Поражаюсь этому его умению носить костюмы небрежно, будто не замечая, что вообще на нем надето. Для меня костюм — нечто похуже панциря, только который не защищает, а совсем наоборот. Сковывает. И от которого тянет освободиться как можно скорее.
Да и этот, второй… Хлыщ. Он тоже выглядит блестяще. Нет, на самом деле: похоже, ткань такая, посверкивающая, на пиджаке. И с шейного платка поблескивает что-то вроде бриллианта. Ну конечно, богатый человек — самая подходящая пара для не менее богатой и куда более прекрасной женщины.
А вот того дяденьку живьем вижу впервые. Помнится, в ходе расследования Адриано Тоцци не пожелал лично встречаться с полицией. Впрочем, с его армией адвокатов это и не требовалось. На снимках в досье он казался немного старше и строже, а сейчас передо мной находился человек преклонных, но вовсе не немощных лет, подтянутый, как и полагается бывшему кадровому военному, без колебаний, впрочем, оставившему службу, когда у супруги возникли проблемы со здоровьем. И вскоре похоронившему донну Марию, но не свою жизнь.
— Ты говорила об этом человеке, Сандра?
— Да, дядюшка.
— И что, позволь спросить, тебя в нем заинтересовало? Ну разве что кроме занимательного внешнего вида?
Он не издевался. А может, и издевался, но вполне имел на это право, ведь, в конце концов, это был его дом и его племянница. Морган Кейн даже не дернулся бы, получи еще больше помоев на свою голову. Что же касается Дэниела Уоллеса…
— На меня желают поглазеть? Помните, как говорят в народе? За просмотр деньги платят!
Я снял шляпу, описал ею в воздухе дугу, словно приглашая присутствующих скидываться мелочишкой, потом, изобразив сожаление и разочарование, вернул головной убор на место.
— Хотя что вам может быть известно о народе?
— Кажется, теперь понимаю, — кивнул дон Тоцци. — Традиция нанимать шутов, правда, в нынешнее время редкость, но ее никто не отменял. И, пожалуй, это будет даже своего рода опережением моды… Представляю завистливые взгляды!
— Дядюшка, — мягко сказала Алессандра. — Мне нужно будет поговорить с этим человеком о работе.
— Ну да, ну да, я так и понял! Только когда будете обсуждать жалованье, пожалуйста, пригласите и меня.
— Дядя!
— А вы, молодой человек, почему замолчали? Согласны на высказанное предложение?
Вот ведь задира… Интересно, какую цель он преследует? Сейчас узнаем.
— Чужому мастерству обычно внимают молча. Хотя, если вы уже закончили… — Я несколько раз звонко хлопнул в ладоши. — Браво! И, пожалуй… Поберегите деньги. Зачем вам в доме еще один шут?
— Да как ты смеешь?! — взвился светловолосый Дон, правда, приблизиться на расстояние удара побоялся. — Мистер Тоцци, позвольте я позову охрану, и его выставят в два счета!
— А сам чего не попробуешь? Ручки боишься замарать? Или надорваться?
— Это твои методы — пошлое, грязное рукоприкладство… Истинные джентльмены наказывают обидчика иначе!
— А истинные простолюдины — именно так!
Мячик успешно долетел до лба блондина и оставил на холеной коже аккуратный, быстро начавший розоветь отпечаток.
— Мистер Тоцци! Это переходит все границы! Я звоню своему…
— Не горячитесь, Дональд. Будьте выше этого. Как и подобает джентльмену.
— Но этот человек своим присутствием оскорбляет стены вашего дома, не говоря уже о…
— Дональд. Помните разговор о шутах? Вы хотите, чтобы в этой комнате их вдруг оказалось не двое, а уже трое?
А адмиралу палец в рот не клади: откусит по локоть. Хороший мужик. Правильный. Мог бы быть приятелем моего отца. И никогда не отдаст племянницу за того человека, который ему не понравится. Вот только как вообще можно понравиться дону Тоцци? Что он ценит в людях, как бы узнать? Не расспрашивать же Сандру, право слово…
Стоп! О чем я думаю? Я разве собрался просить ее руки?!
— Давайте лучше выпьем немного порто. Для аппетита. А вашему спутнику…
— Чашки чая будет достаточно.
Ну да, конечно, чай. И ведь никто после такого странного заявления на Амано косо смотреть не будет. Эх, мне вот выпить никто не предложил! А хотелось бы. И не портвейна, а чего-то покрепче.
— Мы не будем вам мешать, — улыбнулась Алессандра.
— Ужин через четверть часа, — предупредил адмирал.
— Как раз успеем решить все деловые вопросы. Пойдемте!
Второй этаж по сравнению с первым казался безлюдным и тихим, как могила. Впрочем, кабинет, в который меня привела донна Манчини, был вполне уютен. По крайней мере для работы.
Алессандра прикрыла за мной дверь, задумчиво прошла вдоль стола, проводя кончиками пальцев по полированному дереву, остановилась и, не оборачиваясь, сказала:
— С давних времен известно великое множество легенд о том, на какие подвиги шли мужчины, чтобы
