товарищи только и успевали, что подтягивать отвисающие челюсти. Подобного даже близко не имелось в Шулпе, а уж там было на что полюбоваться.
Наиболее приемлемую гостиницу, которую посоветовали недавние сотрапезники, отыскали быстро. Там тоже было чему удивляться: обитель для гостей столицы занимала первые два этажа восьмиэтажного здания. Ей принадлежал двор с одной стороны, с несколькими беседками и трактирным павильоном. Конюшни и все хозяйственные помещения занимали первый этаж, постояльцы жили на втором. Непосредственные обитатели дома имели свой двор с другой стороны здания, приподнятый сразу до третьего этажа. У них там имелись детские площадки, небольшой сад, вполне исправно работало два лифта, хотя за пользование ими следовало платить монетой среднего достоинства, и все жители дома в подавляющем большинстве случаев поднимались хоть на последний этаж пешком.
Этому факту больше всего поразилась Аристина:
— Если тут имеется подъемная комната и принадлежит она всем жителям, то почему не сделать подъем бесплатным? А за обслуживание просто ввести налог?
— Не получится, — возразил Фериоль. — Беречь не будут.
— И в самом деле, — поддержал жреца Менгарец. — Скорее всего, тут специальная служба этими лифтами ведает. Потому что сами жильцы не станут заниматься ремонтом в случае поломки. В итоге платное пользование — наиболее рациональное. Не забывайте: здешним постройкам и коммуникациям чуть ли не тысяча лет, сберечь такое имущество — задача не из простых. И так удивляюсь, как они с этим справляются… Может, роботы им помогают?
Додюра удивляли другие вещи, хотя подобное он уже знал, побывав в Шулпе:
— Но если столица империи Сангремар рядом с проливом, то как жители Чаолы с уборкой отходов справляются? Кажется, здесь конюшен еще больше, да и Змеиный достаточно далеко.
— Забыл, какие тоннели могут пробивать геологические роботы? Не удивлюсь, если нечистоты в океан сбрасывают. Вряд ли они для этой цели используют вытекающую из Шулугара речку. Кстати, на нее мы с утра и отправимся. Если судить по карте, то она совсем рядом. А уже по ней и к озеру доберемся.
— Зачем ждать утра? — Фериоль выглянул из окна комнаты, в которой они поселились. — Жизнь в городе в самом разгаре, значит, наша прогулка будет более уместна, чем в начале дня.
— Верно! Я все никак не привыкну к местным порядкам и традициям, — укорял себя Менгарец. — Значит, быстро ужинаем — и в путь!
— Завтракаем! — нравоучительно поправила княгиня. — И опять-таки не забываем притворяться провинциальными простофилями.
Жрец не сдержался и кивнул в ответ с ехидным выражением на лице:
— И чего ты так стремишься дублировать команды и распоряжения нашего командира? Хотя твой прелестный голосок слушать всегда приятно…
Аристина вскинула брови, но сдержалась от колкости в ответ. Только подхватила кока под локоть и потащила к выходу со словами:
— Интересно, тебя на здешнюю кухню пустят? Хотелось бы настоящей еды попробовать, а не здешних пресных блюд…
Что ей отвечал Додюр, слышно не было, тогда как отставший Виктор спросил у Фериоля:
— Чего это ты на нее? Вроде она все верно сказала.
— Не люблю, когда повторяют очевидное. Да и вообще, лучше ей сразу не поддаваться, любит она всеми командовать, даром что более двух лет рабыней пробыла. Вон нашего кулинара уже окрутила полностью. Каждое слово ее ловит и готов любое распоряжение выполнить.
— А тебе завидно? — хохотнул командир отряда. — Или ревнуешь? Так красавиц кругом хоть пруд пруди, на тебя глазками только и косятся, выбирай любую. А может, ты стесняешься?
Некоторое время недавний старец шел по коридору молча, а потом, уже на входе в обеденный зал гостиницы, признался:
— Ты знаешь, скорее всего, и в самом деле стесняюсь. Ведь я уже давно забыл, что это такое — обнять упругое женское тело. Да и порядки у нас в монастыре во все времена были весьма строгие и целомудренные. Если подсчитать, то я уже лет пятнадцать ни с кем ни-ни…
— М-да… Настолько застаревшие комплексы преодолевать трудно, — посочувствовал товарищ. — Но разве для нас существуют преграды? Прорвемся!
Во время завтрака-ужина постарались и в самом деле выдать себя за мелкопоместных дворянчиков с самой границы и наводящими расспросами выпытали у прислуги и других столующихся, что ночью в столице наиболее интересное. Так и спрашивали:
— Где сегодня можно лучше всего повеселиться?
И как правило, ответ начинался с недоуменного восклицания:
— Да везде! Вот хотя бы…
Дальше вариации ответов разнились, хотя большинство Указывало на одну из пяти площадей, окружающих княжескую резиденцию. И перечислялось, что там будет, кто выступает, как туда протолкаться и во сколько это выльется. То есть на улицах, площадях, в парках города всю ночь не прекращался единый, шумный праздник. Причем настолько шумный, что вышедшие из гостиницы путники вскоре признали: спать в таком грохоте и бедламе, даже за толстенными дворцовыми стенами, дело бесполезное.
— Вот потому они только и могут, что днем отоспаться, — резюмировала обсуждения Аристина. — Бедненькие…
— Да шут с ними, с этой беднотой. — Виктор крутил в руках предоставленную орлами карту. — Посматривайте лучше по сторонам, где-то здесь должна быть река.
Да только ничего подобного долго найти не удавалось. Прошли к тому месту, где должно было находиться озеро, но не нашли его. Вместо него возвышался внушительный холм, покрытый многовековыми деревьями. Причем весь этот природный парк окружала высоченная ограда в виде металлических стержней.
— Ого! Метров пять будет, — прикинул Фериоль.
— Все равно перелезть можно, — бравировал Додюр, млея от прикосновения к его руке женской ладошки.
— А толку? — засомневался Менгарец. — Да и заметят нас сразу.
Вдоль всей ограды с обеих сторон тянулись широкие дорожки, уложенные каменными плитами, а с той стороны фонари стояли с небольшим интервалом. Мало того, по внутренней дорожке время от времени проезжали парами вооруженные всадники. Не рыцари, скорее некто похожие или на воинов княжеской дружины, или на внутреннюю охрану. Но что самое удивительное, несмотря на всеобщее веселье и праздношатающиеся толпы изрядно подвыпивших горожан, никто из них вообще не подходил близко к ограде. Из чего только визуально можно было сделать уверенный вывод: там запретная зона, в которую вопрется лишь умственно неполноценный.
— Наверняка Шулугар накрыли сразу, — стал рассуждать инопланетянин. — Вполне возможно, что горожане про него не знают. Хорошо, что и мы прямо о нем не спрашивали.
— Ну а речка куда делась? — задала резонный вопрос Аристина.
— Да куда угодно ее могли направить. А скорее всего, ее тоже накрыли, и она проходит вон под тем проспектом.
— Так и идет в тоннеле до самого пролива?
— Возможно. Хотя… Давайте прогуляемся до окраины. Там и определимся окончательно.
Прогулка оказалась ненапрасной. Хотя и топать пришлось преизрядно. Хорошо еще, что Чаола не имела ни наружной крепостной стены, ни пропускных ворот на окраинах. Следовательно, ни спрашивать, ни уговаривать о выходе из столицы никого не пришлось. Просто за спиной остались последние строения, проспект сменился заросшей лесной чащей, вдоль которой вилась проселочная дорога, чуть позже вообще перешедшая в тропинку. Пришлось сделать факелы, чтобы продвигаться по пересеченной, увитой корнями и захламленной кустарником местности. И когда уже собирались повернуть назад, уткнулись в бетонную стену высотой три метра. Причем очень и очень старую стену, напрочь заросшую мхом и сплошь увитую вьющимися растениями. Как минимум несколько столетий за этой стеной не велось минимального ухода.
После тщательного обследования оказалось: стена ограждает канал примерно десятиметровой
