— О! Неужели командир соблаговолил одарить вниманием рядовую наёмницу? — захихикала Золана. Но глаза её при этом были серьёзными как никогда. — Или тебя мучают укоры совести из-за частых мне измен? И ты хочешь покаяться?
Кремон тоже отвечал в шутливом тоне:
— Увы! Кайся, не кайся, но следующие ночи я проведу без тебя. Накажу за плохое поведение.
Потом прижал девушку к себе напоследок и прошептал в самое ушко:
— Но постарайся всегда и везде находиться ко мне как можно ближе. А в идеале — в радиусе нескольких метров. Мне так будет спокойнее.
— Неужели ты до сих пор не понял: и в радиусе сотен километров ты от меня не скроешься.
— Посмотрим, посмотрим. Но ты мне напомнила одну деталь: если вдруг увидишь у князя Оузера небольшую деревянную шкатулочку, дай мне знать вот таким знаком.
— В ней драгоценные камни для моего ожерелья?
— Не знаю. Но жутко хотелось бы в ней покопаться.
Только начинал брезжить рассвет, когда сборное войско стало группироваться возле Барьера в походном порядке. На ровной поверхности выстроились клином колабы и наёмники с многочисленными лошадьми. Даже светящуюся проволоку натянули, словно уже находились на Опоре. Взмыленные сотники носились между колонн и подравнивали, меняли местами личный состав и назначали первые смены для сна и отдыха. Среди колабов отдых предполагался на салазках, а вот люди приторачивали к сёдлам специальные штыри, к которым можно было бы привязываться во время сна.
В центре клина, вернее чуть ближе к его переднему острию, располагалось всё командование, салазки с создателем Сферы и большая часть лошадей с провиантом. Как Кремон ни пытался высмотреть диспозицию своего десятка, но ему показалось, что они расположились, чуть ли не на последней линии движения.
Самого десятника, осматривали так, словно он шёл под венец. Носки, обувь, даже майка с трусами были прощупаны на предмет отсутствия грубых швов, ненужных утолщений и лишних складок. Князь Оузер при этом посмеивался, отвечая на недоумённые взгляды Кремона:
— Ты должен идти сутками без единой заминки. А вдруг ты мозоль натрёшь? Или ещё в более нежном месте тебя зуд одолеет? Тебе то что, почесался и дальше пошёл, а треть отряда будет нас сзади вплавь догонять.
Лейтенант Ландра Гулис попыталась пошутить:
— Ничего! Наёмники везде прорвутся!
На что капитан Лессо тут же воскликнул:
— Не надо! Мне ведь как раз в последних рядах двигаться придётся. Но, если желаете, лейтенант, мы можем с вами поменяться местами.
— Я бы с радостью, — откликнулась колаба. — Но кто же тогда будет оберегать нашего бравого десятника? По мнению генерала, никто не сделает это лучше меня.
Причём сказано это было таким многозначительным тоном, что смещённый со своей должности Залан Лирт, который тоже стоял недалеко, пробормотал:
— Мнение генерала, в данном случае, основывается лишь на сенсорном восприятии…
Как ни тихо он это сказал, но Ландра услышала некоторые слова и уловила пренебрежительный тон по своему адресу. И тут же зашипела, словно змея:
— Полковник Лирт, вы забываетесь…
— Молчать! — тут же рыкнул новый командир полка. — Господа, запрещаю даже малейшие пикировки между собой. После победы — сколько угодно! А сейчас сосредоточимся на деле: как там наш Главный Ведущий?
Как раз осмотр завершился полностью, и князь похлопал десятника по плечу:
— Лучше всех! Готов хоть целый месяц идти бодрым шагом куда угодно. Хоть на край света!
— Может туда и докатимся! — довольно хрюкнул новый полковник и отдал новое распоряжение: — Начинайте подниматься на Нулевой Уровень. Я к генералу, Дивизия вот-вот тоже начнёт восхождение.
В кутерьме последних указаний и согласований к десятнику незаметно подкатился полковник Лирт и осторожно придержал Кремона за руку:
— Кашад! Я верю, что у нас всё получится на «отлично»! И наше боевое братство получит окончательную закалку.
— Я тоже в этом уверен. Жаль только так и не знаю нашей конкретной цели.
— Сам поймёшь…, очень скоро. Хотя… Это ведь была моя идея, сделать подобный Поход. Только не именно этот… И цель была у меня совсем другая…
Больше поговорить не удалось. Создатель Опоры начал восхождение, а смещённый с заслуженной должности полковник Лирт, покатился в тылы к своим наёмникам.
Но тут же Кремона догнал взволнованный и раскрасневшийся ордынец. Видимо он осознавал, что покинул расположение десятка без разрешения, но высказаться ему было просто необходимо:
— Кашад! У нас беда! Лидию только что вернули в строй. А перед тем допрашивали, чуть ли не целую ночь.
— Как допрашивали!? — воскликнул парень, но, тем не менее, продолжая восхождение, — О чём?
— В основном всё сводилось к одному: почему она решила расторгнуть контракт перед началом Похода, к кому она собиралась идти жить после этого и имена людей, с которыми она общалась последние полгода.
— Шпиономания продолжается. Жаль, — тут же всё понял десятник и с сочувствием посоветовал: — Теперь уже ты её старайся сам беречь. Я сделал всё что мог.
— Если бы я знал, когда надо беречь! — со злостью воскликнул Кузласс. — А так даже тебя рядом нет. Нас в последнюю шеренгу поставили.
— Вот как? Ничего не могу придумать. Пока, не могу… Но с другой стороны — не так уж плохо прикрывать тылы. Там опасности будет поменьше. Да и Золана рядом. Прислушивайся к её командам, у девчонки особый нюх к неприятностям. Но формально за старшего командира в моё отсутствие остаёшься ты. Понял?
— Понял! — и тут же Меченный остановился, а потом и стал возвращаться вниз.
Может, ордынец ничего и не понял, но природная сметка его не подведёт. Пусть подумает над словами в дальней дороге. Да присмотрится в критический момент к действиям менсалонийки. Авось тогда и выкрутится в тяжкую годину из-под полога нежданной, но всегда такой коварной Смерти.
На Нулевом Уровне армия сделала необходимую остановку, дожидаясь полного рассвета и выходя на исходные позиции. Сквозь низко нависшие тучи, со стороны Топей нехотя пробивалось серое марево наступающего дня. Первого дня Великого Похода. Первого дня, из целой вереницы ему подобных, которые вели к гибели тысяч и тысяч разумных созданий.
Часть восемнадцатая
Стучат подковы, шпоры, каблуки…
Топот, скрежет, писк, скрип и много сотенный гомон, храп лошадей и перемежающиеся команды за спиной… И чёрный, неприятно пахнущий лёд под ногами. Да уносящиеся с боков и вперёд вспышки огня, разноцветные молнии и завихрения воздуха после таранных ударов.
Изредка сугубо предметные разговоры с членами прикрывающей четвёрки.
Ещё реже личные просьбы о конкретных продуктах питания, питье или помощи в естественных надобностях. В последних случаях Кремону предоставляли низкие и удобные салазки со всем необходимым.
