Всё остальное время молодой колдун предпочитал идти пешком. Чётким, размеренным, слегка пружинистым шагом.
Первый день прошёл на удивление спокойно. Болотные монстры словно попрятались на большие глубины и показывались на поверхности изредка. А если и пытались атаковать по Опоре, то делали это с какой-то ленцой и настороженностью. Многие по этому поводу шутили, что местные хищники поумнели и поняли бесполезность своих нападок на такую мощную и хорошо защищённую армию.
Да и сам маршрут в этой части хорошо изученных Топей постарались выбрать как можно прямее. Не желая тратить ни время, ни усилия на огибание островков суши. А так как местность здесь порой меняла свой ландшафт очень быстро, то для более лучшего осмотра пространств перед войском, прямо на ходу собрали движущуюся на широких салазках вышку. И на самой её верхушке по очереди восседал один самых юрких и глазастых наёмников, стараясь рассмотреть поверх очень густого порой тумана сухопутные препятствия. Пятиметровой высоты для такого дела вполне хватало, как на первых порах. На самих салазках место тоже не пустовало: там лежали, как правило, два, а то и три колаба из командного состава. И устойчивость своими телами улучшали, и сил набирались подрёмывая.
Ровно в середине несущей Опоры передвигалась ещё одна конструкция двухметровой высоты, на которой сидел закутанный в меха Самсон Градобой. Создатель Сферы спать не торопился, очевидно, из-за своей старческой бессонницы. Мало того, он активно старался влиять на выбор направления, выкрикивал какие-то советы движущимся впереди него колабам-военачальникам, и может поэтому к нему наверх старался чаще забраться князь Оузер. Вдвоём они изучали какие-то схемы, карты и древние талмуды. Которые, несомненно, представляли исторический, научный и разведывательный интерес. Кремон, после нескольких оглядываний, стал от нечего делать продумывать самые нереальные варианты на тему: как завладеть теми вещами, которые изучает древний предатель. Один вариант раздумий показался самым приемлемым. Хоть таким ненадёжным и сомнительным, зависящим от многих факторов, что вряд ли удастся его выполнить. Но тут уж как повезёт…
Тяготило отсутствие рядом хоть кого-то из людей. Лишь князь Оузер один раз в каждые полдня некоторое время шёл рядом и развлекал «свежими новостями». Когда же Кремон высказал желание поговорить хоть ещё с кем-то из наёмников, титулованный ог лишь с сожалением развёл руками:
— Не получится. Меня и то пытались придержать.
— Как?! И по какому праву?
— Мол, буду отвлекать от концентрации.
— А-а! — возмутился десятник. — Я уже догадываюсь, какая очаровательная колаба могла так обо мне позаботиться. Угадал?
— Да. Лейтенант Гулис стала в последние дни весьма авторитетной фигурой…
— Но ведь это странно! Меня полдня только и делали, что отвлекали от концентрации эти так называемые «практики». Без остановки! Одна пара сменяет другую через час. А мне ведь и просто поболтать о мелочах жизни хочется.
— Не расстраивайся! — посочувствовал князь. — Постараюсь кого-то к тебе откомандировать. А если не удастся, сам буду тебя навещать по возможности чаще.
Они ещё немного поболтали в сгущающихся сумерках, а потом Оузер заторопился в центр клина. «Поддерживать дух старого ветерана!» — как он выразился. А Кремон погрустнел.
«Значит, никого из наёмников ко мне не подпустят? И в нужный момент Золана окажется слишком далеко. Или продолжать настаивать на встречах? Ведь время ещё есть и надо его использовать с пользой. Попытаюсь усыпить бдительность перестраховщиков. Но и эта змеюка, до чего же подозрительна! Неужели Ландра Гулис предусмотрела все варианты событий? Вот мерзость пакостная! И почему дотошная колаба не забеременела и на берегу не осталась?»
В Ледонии к вынашиванию потомства относились строго и традиционно: никаких нагрузок и нервных переживаний. То есть практиковалось совсем другое отношение, чем к наёмницам. И будь ты хоть генеральшей в военное время, но раз принадлежишь к высшей расе колабов, то тебя сразу же, как будущую роженицу отправят в тылы. Невзирая на место и время событий. Но вот лейтенанту Гулис в этом вопросе повезло, осталась в строю.
«Хотя, это как посмотреть. Может наоборот — не повезло».
И Кремон оскалился в хищной, многообещающей улыбке.
К вечеру обстановка на леденистой Опоре стала накаляться. Так далеко в Топи ещё никто и никогда не заходил. По крайней мере, из тех особей, которые ещё оставались в живых. И монстры стали попадаться вообще непуганые, невероятно агрессивные, злобные и воистину гигантских размеров. А уж лязгающей зубами, пытающейся проткнуть ядовитыми жалами и норовящей высосать всю кровь мелочи налетело тьма-тьмущая. И если бы не созданный над армией Полог, пришлось бы вообще трудно. А так передовые отряды, хоть и с напряжением, но прекрасно справлялись с выпрыгивающими на лёд хищниками. Хорошо ещё, что внушительная часть монстров предпочитала оставаться в болоте и поспешно ловить скользящие им прямо в пасти летающие деликатесы. Оставалось лишь удивляться: если летающие создания так нравятся остальным животным, то почему их не выедают в течении дня? Ведь повалить деревья, на которых днём отсыпались бабочки-пиявки, планирующие ящерицы, гигантские шмели и блины-свистуны для Топианских чудовищ не составляло труда.
На эту тему уже следующим утром Кремон разговорился с пристроившимся к нему Заланом Лиртом. Смещённый командир наёмников постарался поделиться всеми знаниями по этому вопросу. Естественно, если это не являлось страшным секретом:
— У нас на древних картах есть один остров, которые имеет имя Башня. И вот именно на нём, по непроверенным пока данным и размножается вся летающая нечисть Топей.
— Только на одном острове? И почему?
— По другим косвенным источникам там якобы находятся то ли искусственные, то ли природные инкубаторы с подогревом. И каждый вечер во все стороны на охоту разлетаются миллиарды новых созданий. И процесс этот — безостановочный.
Кремон с удивлением даже оглянулся на катящегося чуть сзади колаба:
— Мы будем проходить рядом с Башней?
— Ни в коем случае! Наоборот, что бы больше обезопасить себя мы вынужденно идём намного южнее, чем полагалось бы.
— То есть, ближе к сорфитскому берегу?
— Конечно. И не удивляйся, чем глубже мы пройдём по территориям Топей, тем больше шансов, что нас преждевременно не заметят проклятые таги и сорфиты.
— Заметят? Каким же образом?
— Ты забыл о том искусственном борнусе, что сгорел? Мы почти уверены, что это создание — плод инженерной мысли наших врагов. Так что лучше перестраховаться расстоянием…
— А почему до сих пор в отношении меня перестраховываются? — перешёл Кремон на другую тему.
— С чего ты взял? — попытался уйти полковник от ответа. — Обычные меры во время боевого похода.
— Обычные? И я не могу просто поболтать с другими наёмниками? И мне не разрешают повидаться со своей подругой?
Некоторое время Залан Лирт молчал, а потом признался:
— Я высказался против такого положения вещей. И тебе доверяю полностью.
Чем десятник тут же попытался воспользоваться. Естественно, облекая свой вопрос в шутливую форму:
— Так доверяете, что готовы рассказать мне о нашей конкретной цели Похода?
— Да, рассказал бы… Но! Приказы даются для строгого их исполнения. И нарушать я их не имею права.
— Понимаю. Просто обидно такое молчание и таинственность. Ведь я и сам уже догадался о главном направлении нашего удара.
— Вряд ли, — хрюкнул невесёлым смехом полковник. — Хотя могу тебя заверить: будет намного интересней и неожиданней, чем ты себе представляешь.
