взаимовыручкой и поражались вашей молодостью. По здравому размышлению, молодыми могли быть только выпускники первого курса вашего училища. Внеочередные звания имели только вы. Про награды я вообще не говорю — надо сильно отличиться, чтобы получить их в вашем возрасте, да еще и настолько высокие, каких даже дети маршалов не имеют. Ну и половина секретной службы нашего Корпуса тщательно и незаметно за вами присматривала. А уже только это подталкивает к определенным выводам.
— У-у ты, какой наблюдательный! — похвалил коллегу капитан Гарольд Стенеси, придерживая его руку в рукопожатии. — Мы сами только на втором курсе засекли плотный надзор за нашими душами. В увольнения стало ходить неинтересно.
Тогда Гарри и в самом деле сильно перенервничал, потому что каждое его любовное похождение непонятно каким образом становилось известно старшему преподавателю, и тот с маниакальной настойчивостью примерного семьянина пытался воспитывать морально ослабленного молодого офицера.
Тем временем Малыш и до руки Тантоитана добрался и после незаметного перемигивания и слишком громкого поздравления официальным тоном перешел к реализации своей задумки:
— Вообще-то умение каждого командира мыслить тактически подразумевает и наличие определенных умственных способностей. А где подобные способности проверяются лучше всего?
— В бою! — фыркнул Парадорский, еле сдерживаясь от неожиданно разобравшего его смеха.
— Сейчас не бой, — продолжал гнуть свою линию его тайный собрат по картежным играм. — Значит, проверить твою сообразительность, майор, можно только одним способом. Поэтому предлагаю некий тест на проверку твоей логики и сообразительности. — Оглянувшись на кубрик и заметив, что все остальные офицеры не последовали примеру и не спешат поздравить геройскую молодежь, он еще больше раззадорился, решив и за это наказать зазнаек: — Господа офицеры! И в самом деле, давайте дадим нашим извилинам в мозгу определенную зарядку и сыграем в карты? Надеюсь, — он опять резко развернулся в Парадорскому, — ты не испугаешься тех, кто хоть в чем-то тебя превосходит?
— Почему сразу «превосходит»? — сделал майор вид, что заводится. — Я и не таких старых пеньков, как ты, разделывал, словно школьников.
— Даже так?! — мастерски разыграл притворное возмущение аристократ. — И опять обратился к коллегам: — Господа! Найдутся еще двое среди вас желающие показать молодежи, как играют настоящие стратеги, тактики и опытные профессионалы?
После короткого совещания и науськивания приятелей азартные игроки откликнулись. Хотя первым шагнул вперед блондинистый обр. Видимо, был слишком уверен в своих умениях. Поэтому дальники, хоть и пытались вначале делегировать на игру сразу двоих представителей от своей группы, вынуждены были отправить одного, но самого маститого.
Зато жутко обеспокоилась резко нахмурившаяся Клеопатра. Она подхватила своего мужчину за локоть и довольно громко зашептала:
— У тебя что, много денег завелось?
— А я и не собираюсь проигрывать, — ответил тот.
— Так ведь ты вообще играть не умеешь! — изумилась она во всеуслышание, тем самым непроизвольно еще больше помогая желаемому имиджу. — Или без моего ведома научился?
— Конечно, научился. Если у тебя есть собственные секреты, то почему их у меня быть не может?
В последнее время эти так называемые нераскрытые семейные секреты стали основным камнем преткновения в личных отношениях между влюбленными и поводом для постоянной грызни, склок и серьезных скандалов. У них даже определенный термин по этому вопросу появился: «крикдал». От слова «крик» и второй части слова «скандал». И этим крикдалом они занимались в последние годы частенько.
В данный момент они бы опять с удовольствием обсудили наболевшую тему, особенно Парадорский, но обстоятельства не позволили. Данное обещание сыграть и притворный азарт звали в бой. Так что карточное сражение для уединившихся чуть в сторонке четырех офицеров вскоре разгорелось не на шутку. А благодаря уникальной сыгранности между двумя скрытыми партнерами превратилось в настоящую баталию.
Клеопатра вначале хотела придумать любой повод для прекращения игры, но тут отошли от первого эмоционального шока женщины. И с таким азартом и жаром набросились на героев с требованием подробностей, что стало не до картежников. Да еще и Граци с Гарольдом устроили эпохальную торговлю по поводу обещанных поцелуев и массажей с желанными «изнасилованиями». Не то чтобы представительницы слабого пола сильно отнекивались от своих высказанных до выступления императора обещаний, но пикировка и на эту тему получилась знатная. В общем, в новой большой компании, к которой с удовольствием присоединился Николя Чарески и с некоторым смущением Алоис Полсат, кричали, шумели, спорили и смеялись довольно бурно.
Следовательно, и о четверых картежниках почти забыли. Раз хотят опустошить карманы друг друга и доказать, кто умней в предвидении действий противника, то на здоровье. Да и мешать им, по офицерским понятиям, было делом постыдным, неприемлемым.
А любители азарта и рады были.
Больше всего в игре лихорадило молодого майора. То ему неожиданно крупно везло, то при отличной карте он делал банальный неверный ход и крупно проигрывал. Поэтому состояние его кошелька оставалось все время примерно одинаковым. На этом фоне медленное, но уверенное обогащение Малыша не слишком бросалось в глаза. Ну а дальнику и обру, хоть и бывшим постоянно в проигрыше, казалось, что они в любой момент смогут отыграться, следует только дождаться удачной карты и вовремя разгадать задумки соперников. Все настолько увлеклись, что, когда объявили обед, картежники попросили своих приятелей и друзей принести их порции в кубрик.
Обиженная Клеопатра сделать это для Танти и не подумала. Хоть таким образом она хотела оторвать его от игры. Зато Гарольд не погнушался доставить другу целых две порции. Для принесенных блюд освободили тумбочки из зажимов и сдвинули рядком, и теперь игроки могли есть, не отрываясь игры. Ну а когда насытились, то настроение у тех, кто выигрывает, поднялось еще выше. Тут уже во всей своей красе выступил Малыш. Причем он успевал не только отлично играть, весьма интенсивно увеличивая свой выигрыш, но и вести отвлекающие философские беседы с партнерами, увлекательно разглагольствуя на различные темы, а порой даже кидать в сторону основной группы горячо спорящих офицеров короткие вопросы и острые замечания.
В некоторых случаях Тантоитан Малышу грамотно подыгрывал, исполняя свою оговоренную роль несколько зашоренного правилами, жадноватого, но очень мечтающего выиграть индивидуума. Делал вид, что сердится, обижается на невинные подтрунивания, а посему и делает неверные ходы. А при малейшем выигрыше пытался разыграть вселенскую радость:
— Ну вот! Я знал, что Фортуна на моей стороне! Вот это запись! Приятно видеть такие суммы!
— Экий ты злорадный, — кривился Малыш, хотя сам проиграл на данной раздаче чисто символическую сумму. Основной урон понесли дальник и обр. — Да ты за наш счет хочешь себе внешнекосмический флаер купить?
— О! Отличная идея! Я как раз скоро женюсь, так что будет моей супруге свадебный подарок. — Танти оглянулся на увлеченную разговорами Клеопатру и вновь вернулся к игре. — Ведь у семейного человека расходов многократно больше, чем у холостяка…
— Ага! Значит, так?! — делал вид, что сердится, Малыш. — Решил на наших скромных жалованьях создать для себя персональный рай? Но учти: нельзя стать миллиардером, обкрадывая честных людей. Только если — нечестных. А мы ведь с вами, ребята, — апеллировал он к проигрывающим коллегам, — как раз самые что ни на есть честные и скромные.
Те согласно кивали. Набирались решимости. Рисковали в очередной раз. И… благополучно проигрывали. Причем вместе с Парадорским. И крупно проигрывали! Но и в этом случае Малыш старался внушить им оптимизм и веру в будущее, занося свой личный выигрыш как бы в заслугу не только себе, но и парочке маститых игроков:
— Как мы его! Ха-ха! Будет знать, как с ветеранами за один стол садиться. Это не из автомата стрелять или кулаками махать, здесь мозгами думать надо. Эй, Николя! — Он обратился к своему старому
