Пусть пока все остается на прежних местах. Все понятно?
— Так точно… — не совсем уверенно ответил парень.
Собирался еще что-то спросить, но был грубо оборван:
— Свободен! А то на банкет опоздаешь. Иди!
— Есть, господин полковник!
После этого больше ничего не оставалось, как отдать честь, покинуть помещение и оказаться под лавиной рухнувших на него вопросов со стороны Клеопатры. Причем превалировал следующий:
— Что случилось?
В результате чего у Танти и вырвалось весьма печальное признание:
— Да вот, тяжкое порицание в личное дело влепили…
— За что?! — Девушка воскликнула это таким тоном, словно собиралась сию минуту вернуться к командиру Дивизиона и как минимум разжаловать того в рядовые.
— Да ерунда, в принципе ничего страшного! — Парадорский уже страшно жалел, что, словно безвольный салага, пожаловался своей любимой и раскрыл такой важный секрет. Ей и знать-то ничего не следовало, а теперь она с него не слезет, пока он не признается в совершенном проступке. — Когда-то давненько имелся за мной один грешок, я уже и забыл про него, да вот служба безопасности и его раскопала. И, чтобы неповадно было, задним числом, вдогонку, так сказать, взыскание меня и настигло.
— Ладно, потом расскажешь за что, — сделала тактическое отступление девушка, но от этого у Тантоитана стало еще тревожней на душе. Уж он-то знал прекрасно, насколько его любимая может быть въедливой и строгой. — Лучше расскажи, что в этих пакетах?
— Хм, да я и сам толком не понял. Вроде как награда…
— За что? — Но теперь этот вопрос звучал совсем в ином тоне.
Предчувствуя еще большие сложности в отношениях, молодой герой упавшим голосом признался:
— Да когда-то случайно оказался в одном месте и почти нечаянно помог предотвратить готовящееся преступление. Больше ничего добавить не могу, государственная тайна.
Как это ни казалось парадоксальным, но Клеопатру такое объяснение устроило полностью. Наоборот, она как-то слишком уж оживилась, заволокла своего любимого в укромное место и потребовала немедленно показать награду.
Вначале рассмотрели знак. Величиной со среднюю книгу, он являлся многофункциональным банком памяти, совмещенным с виртуальным проектором и еще несколькими модными новейшими разработками, весьма популярными среди молодежи. На одной стороне виднелся глубоко врезанный в поверхность древний герб, а на второй располагались какие-то зашифрованные записи, нанесенные тиснением. Причем герб хоть и выглядел древним и старинным, никаких конкретных ассоциаций не навевал.
— Понятия не имею, кому он может принадлежать? — удивлялся Танти. — Надо будет порыться в архивах подобной информации…
Тогда как его любимая прямо-таки загорелась от созерцания надписей на другой стороне:
— Ух ты, как интересно! Как думаешь, что здесь зашифровано?
— Даже думать не хочется. Может, древний девиз какой? Или просто название города и десяток имен основателей рода.
— Нет! Так совсем неромантично. Наверное, здесь лично для тебя какое-то специальное послание. Точно! Скорей всего, благодарность за спасение или еще что-нибудь эдакое. Надо будет нам обязательно расшифровать эти записи. Договорились?
— Ну если у нас хватит сил поймать полковника Капочи и поколотить его…
— А он тут при чем?
— Наверняка знает, от кого эта награда. А мы уже после знакомства с отправителями выведаем у них код.
— Нет, так неинтересно и неромантично, — стала сердиться курсант Ланьо, — разве тебя не манит собственными усилиями разгадать загадку? — В тот момент из общего зала послышалась торжественная музыка, предваряющая гимн как самого училища, так и всей Оилтонской империи, потому девушка заторопилась: — Давай, показывай, что там во втором пакете?
А там оказалось сразу две пачки наличных денег в галакто. Причем на очень внушительную сумму. Не настолько умопомрачительную, но весьма ощутимую для курсанта, получающего скромное денежное довольствие. Даже для пары курсантов. Столько они смогли бы скопить за все три года обучения в училище, не тратя ни единого галакто.
— Ой, как здорово! — захлебывалась от восторга Клеопатра, забирая пакеты в свои ручки и сразу определяя для них место в предстоящей жизни: — Знак с гербом будет висеть у тебя над кроватью, а деньги мы положим на наш общий счет и будем помаленьку тратить во время увольнений и отпусков. Должно хватить на милые шалости и скромные вечеринки.
— А-а-а… может, лучше… — У парня мелькнула мысль отложить эти деньги на черный день, но любимая поняла его сомнения по-своему:
— Понимаю, что ты хотел бы купить мне какой-нибудь особенный подарок в виде удивительного колье или подвесок, но мне кажется, это ни к чему. Лучше уж мы будем чувствовать себя вольготно во время увольнений и отпусков. Давай, торопись, уже вот-вот гимн начнут проигрывать!
Вот таким образом Тантоитан Парадорский в три тысячи пятьсот восемьдесят девятом году стал героем, получил орден «Изумрудный Листок», свое первое офицерское звание, остался со странным знаком с нерасшифрованными записями, взысканием в личном деле и суммой, которой по-хозяйски распорядилась в течение пары последующих лет его любимая девушка.
ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ
Естественно, мало кому понравится, когда ему напоминают о чем-то весьма и весьма неприятном. Майор Парадорский явно не принадлежал к этому меньшинству и теперь посматривал на полковника Капочи из-под нахмуренных бровей чуть ли не с угрозой. Но лучшего воина современности такими взглядами можно было только до смеха довести. Казалось, ему было совершенно наплевать на рану, которую умышленно разбередили.
Но тема из прошлого и начавшийся дальше разговор оказались неожиданно между собой связаны.
— Здесь вот какое дело намечается, — начал Серджио, глянув еще раз на увлеченно работающего профессора. — Появилась возможность отработать и скостить наложенное на тебя взыскание. Готов?
— Всегда! — последовал мгновенный ответ. — Кому надо морду набить?
— Ха! Для таких ответственных дел, как кулаками махать, и без тебя желающих предостаточно. А вот с воспитательным процессом справишься?
— Детский сад не потяну.
— А из мышки тигра сделаешь?
Теперь уже Парадорский оглянулся и мотнул головой на профессора:
— С такими фокусами надо к господину Сартре обращаться.
— Ладно, не буду проводить параллели с подопытными животными, а то ведь еще и ты обидишься, — посочувствовал командир Дивизиона при виде колыхнувшихся датчиков, присосок и прочего лабораторного инструментария на теле майора. — Скажу конкретно: надо заняться присмотром за одним весьма важным для империи недорослем. Ну и заодно воспитать в нем умение, а самое главное — желание бороться за собственную жизнь.
Он сделал паузу, после которой Тантоитану ничего не оставалось, как в очередной раз нахмуриться и поинтересоваться:
— Как это будет выглядеть?
