Зато именно в песчаной местности, где, казалось бы, и парочке человек спрятаться негде, после выбора места и устроили тщательно замаскированный лагерь. Соорудили в выемке между барханами нечто вроде перекрытий из прочных стальных трубок в виде гигантской плоской юрты, натянули поверх плотную экранирующую материю и набросали снегоуборочными пушками слой песка толщиной до полуметра. С помощью той же пушки замели все следы своей деятельности в округе, и первые утренние лучи местного светила озарили только все ту же безжизненную пустыню. Ни единой детали, ни единого следа не указывало на присутствие здесь большой группы воинов.
А вот они наблюдать за окружающей местностью могли. На верхушках соседних барханов остались полумеханические радиоуправляемые видеокамеры, издалека очень напоминающие крупных ящериц. А при ближайшем и более внимательном рассмотрении эти ящерицы довольно ловко и быстро закапывались в песок.
Подобная предусмотрительность принесла пользу почти сразу. Не успел личный состав еще спокойно вздохнуть и разлечься на надувных ХН-матрасах, а Малыш с Артуром с помощью краберов восстановить связь с командованием и бароном Аристронгом, как сидящие возле виртуальных клавиатур Танти и Алоис в один голос воскликнули:
— Флаеры!
— Не наши!
Еще бы! В любом случае транспорты империи всегда сразу бросались в глаза и знакомой расцветкой, и хорошо видимыми номерами, и буквенной аббревиатурой. А эти явно были вражескими. Только вот чьими конкретно? По всем признакам, принадлежность к республике злостных пьяниц-горбунов отвергалась сразу. Те и свои таратайки строили по собственному образу и подобию: угловатые и без радующей глаз легкости. Увиденные же образцы были явно современной модификации. Ведущийся постоянно диалог со штабом позволил быстрей определить их после подробного описания. И какой-то умник на Оилтоне уверенно воскликнул:
— Пиклийские! Это одна из последних моделей «Грапиус-ЦГ16». Еще два года назад Доставка продала патент королю Моусу.
На какое-то время повисла тяжелая пауза в эфире, а потом дежурный адмирал не то спросил, не утвердил:
— Так это война…
ГЛАВА ДЕВЯТНАДЦАТАЯ
Пока пиклийские флаеры прочесывали с воздуха местность вдоль южной оконечности вечной мерзлоты, а двенадцать человек сидели, затаившись под слоем песка в пустыне, в Галактике начал разрастаться огромный скандал. Космические армады пришли в движение, политики набросились друг на друга с встречными нападками, Дирижеры Доставки поспешили собраться на свое экстренное совещание.
Причем само звездное королевство Пиклия полностью отрицало участие в событиях на Нирване, официально заявляя, что схожесть летательных устройств не дает повода к напрасным обвинениям. Они на всю Галактику раскричались, что это все провокация Оилтона и подлые инсинуации, используемые для разжигания войны. Причем сами тоже выдвинули свои космические войска в сторону границ с Оилтонской империей, якобы опасаясь подлой агрессии в свою сторону.
Не лучшим образом среагировали и в штабе чрезвычайных происшествий Оилтонской империи. Вместо того чтобы качественно и быстро прикрыть собственную, пусть и никчемную в стратегическом плане планету, провести там быстрое расследование по горячим следам, воинствующие адмиралы в спешке выдвинули свой флот навстречу пиклийскому. В результате даже те несколько эсминцев, которые были отправлены к Нирване по личному распоряжению самого императора, передислоцировались в начавшейся неразберихе со своими основными соединениями. Хорошо еще, что лично барон Аристронг имел право и возможность непосредственного выхода на высших сановников империи. Именно после его вмешательства полковник Капочи настоял-таки на неукоснительном приказе следования к Нирване одного тяжелого крейсера с несколькими вспомогательными кораблями. Но пока те останавливались, пока передислоцировались и вновь устремлялись к прежней цели, время шло, а враг не бездействовал.
Может, и в самом деле флаеры не принадлежали королевству Пиклии, но вот блокаду всей планеты они провели с непонятным размахом. Причем против Кафедры не выпустили пока даже единственной ракеты, что приводило в ступор всех имперских аналитиков. Летательные устройства перекрыли весь участок вокруг разгромленной базы, неизвестные спасатели принялись тушить сбитый за день до того корабль, а многочисленные десантники бросились плотно прочесывать все ледовые лабиринты. Кто конкретно это был, сигнальные сети оповещения выдать не могли, да и скафандры неизвестными использовались по максимуму, но в последнем пакете полученной Алоисом информации целенаправленность десанта и его количество поражали. Если бы хоть один такой отряд наткнулся на отделение Парадорского, уже никто из геройских офицеров не вышел бы на поверхность живым или свободным. Наверняка при отрыве из смыкающихся клещей помогли и дурно пахнущие эмульсии, взбесившие ледовых хищников. По некоторым наблюдениям получалось, что десант просил прикрытия в особо тяжких случаях, и в уничтожении несчастных ледовых кротов принимали участие даже флаеры противника. Видимо, ораши в некоторых местах выдавливали людей из глубин ледников на поверхность.
Ну а самому отряду ничего больше не оставалось, как слушать последние новости, переругиваться с командованием (правда, это было привилегией только майора Парадорского), подкрепляться разогретой пищей да отсыпаться впрок. По большому счету, несмотря на открытое противление приказам вчерашнего дежурного по штабу, действия группы по умолчанию были признаны верными. По крайней мере даже связавшийся в обед с Тантоитаном полковник Капочи не ругался, не критиковал сделанные выводы, выслушал доклад очень спокойно и на прощание сказал несколько расплывчатые фразы:
— Везет же вам! Даже из такого положения подфартило выкрутиться. Но кому-то в любом случае очень не поздоровится.
На том разговор и закончился. Кому не поздоровится конкретно, оставалось только догадываться. Зато Серджио по достоинству оценил правильно выбранную позицию, настаивал, чтобы они там и оставались. В любом случае посланный к Нирване крейсер обещался быть к вечеру и навести порядок на местах. Вряд ли неизвестный до сих пор противник к тому времени останется на орбите, но в любом случае до прибытия своих подразделений из песка лучше не выкапываться.
Примерно так же высказывался и майор Хайнек: от добра добра не ищут. Спрятались, мол, и молодцы! Сидите теперь как мышки.
Но зато совсем по-иному реагировал на происходящее барон Аристронг. Он настоял на разговоре с Парадорским в режиме полной секретности, и для этого пришлось переходить на полностью автономное оборудование скафандра. Зато никто посторонний переговоров командира и обеспокоенного отца не слышал.
Начал барон с откровений:
— Ты знаешь, Танти, мне происходящее сегодня в империи жутко не нравится. Такое впечатление, что даже сам император Павел не понимает, что конкретно происходит в его государстве. Как ни хвастались адмиралы флота, они оказались не готовы к немедленному отражению атак агрессора. Особенно агрессора неизвестного и непонятного…
— Да вот я тоже весь в сомнениях, — признался и молодой майор. — Прямо как в пословице: и врага не надо, когда товарищ дурак.
— Вот-вот! Ты себе не представляешь, сколько мне пришлось приложить усилий, чтобы прорваться непосредственно к маркизу Гроку, полковнику Капочи и императору. Такое впечатление, что вокруг них собрались сплошные вредители или саботажники. Как мне кажется, именно в результате этого саботажа или разгильдяйства ваша глубоко законспирированная база оказалась уничтожена. Скорей всего именно
