— А у шефанго? Йорик вздохнул:
— Ты действительно ничего не помнишь.
— И не хочу помнить, — резко мотнула головой Эфа. — Но ты все-таки скажи мне, кто такие шефанго. Знакомое слово.
— Конечно. — Орк кивнул. — Это название твоего народа. Ты — шефанго.
— Значит, нас много?
— Не очень. Но вы наглые, этого не отнимешь.
— И все — убийцы?
— В какой-то мере, — Йорик задумчиво покусал губу, — да, в какой-то мере. Это-то ты и сама должна знать. Шефанго любят убивать.
Эфа улыбнулась.
— Но они не делают этого без крайней необходимости. — Сотник хмыкнул. — Конечно, понимание необходимости у вас очень свое…
— У них.
— У вас. Ты хорошо двигаешься. Кем ты была там, у людей? Убийцей?
— Да. Я — Разящая.
— С ума сойти можно. — В желтых глазах мелькнуло что-то вроде восхищения. Варбакиты. И здесь тоже.
— В твоем мире есть барбакиты?
— Были. Легендарный орден… или секта. Их Разящих до сих пор вспоминают в преданиях. И в мистических детективах карманного формата в мягких обложках.
— Что?
— Даже не знаю, повезло нам, что ты появилась здесь, или наоборот. Ты ведь не воин, Эфа. Верно?
— Верно. Воины — дураки. И платят им мало. И не боятся их.
— Вот-вот, — неопределенно протянул сотник. — Ладно. Какое оружие ты предпочитаешь?
— Сабли. Но убивать я могу чем угодно.
— Не сомневаюсь. Пойдем в оружейную. Сама по руке подберешь.
Ночной лагерь совсем не походил на дневной. Тихо было. Нигде не души. Лишь изредка выныривали из-за домов тени. Завидев Йорика вытягивались по струнке. Провожали взглядами, Десяток Тэмора следил за порядком.
А рядом с орком идти было странно. Непривычно. Сейчас-то уже знала Эфа, в чем странность — выше сотник. Но ощущение некоей неловкости не проходило.
— А ты — воин? — спросила она. От неуютности захотелось услышать свой голос.
— Да.
— Кем ты был у себя в мире?
— Ты сама сказала, что не хочешь вспоминать.
— А при чем тут я?
— Видишь ли, я могу, конечно, сказать тебе свое звание и должность, но ты не поймешь. Это будут просто слова.
— Как в песне?
— В какой?
— В той песне. А еще крейсер «Гончая». Я знаю, что такое гончая, но что значит «крейсер»? Он ушел в дальний поиск. И опять непонятно. Дальний — ясно. Поиск — тоже. Но вместе… Что он искал?
— Аномалию.
— Ненормальность?
— Да. Мы пришли.
Оружейный склад был размещен в каменном доме. Единственное каменное строение на весь лагерь Сорхе. Богиня предпочитала дерево, что было вполне понятно. Но оружие тем не менее хранили за более прочными стенами.
Эфа вошла. Огляделась. По стенам на равном расстоянии друг от друга торчали из захватов погашенные сейчас факелы. Значит, далеко не все нелюди видели в темноте. Висело, стояло в стойках, лежало в ларцах самое разнообразное оружие. Поблескивало холодно в слабом свете, что сочился сквозь приоткрытую дверь. — Эфа уважительно цокнула языком:
— У вас здесь не хуже, чем у нас.
— У барбакитов?
— Угу. — Разящая пошла вдоль стены с кривыми клинками. Выбирала парные. Прикидывала вес, центровку, качество стали. Откладывала. Бралась за другие. Процесс долгий и всегда захватывающий. Эфа любила выбирать оружие. Там, в Гульраме, у нее была пара любимых сабель, но где сейчас те сабли?
— Шакалы, — буркнула шефанго, имея в виду ограбивших ее бандитов.
— Кто? — улыбнулся Йорик.
— Да есть такие… — Эфа крутнула в ладонях очередную пару. Повесила обратно. — В степи бегают.
— Кусают?
— Стреляют. Йорик, тут все как на подбор. Даже выбирать стыдно.
— Знаю. Сам маялся.
— Ты? — Разящая развернулась к нему с искренним любопытством. — Ты что, тоже без оружия сюда попал?
— Тоже.
— Ограбили?
— Нет. У нас просто не принято было с оружием ходить. Ну, в столе у меня валялось, конечно, табельное, но… В общем, не успел.
— Оружие? В столе? Я вот эти возьму. Надо же на что-то решиться. Что у тебя за стол был?
— Скорее уж что за оружие. Бластер модели «Фойерро». Ваших, между прочим, умников раз работка.
— Хватит! — рявкнула Эфа и оскалилась яростно. — Хватит говорить эти слова!
— Какие именно?
— Все! У меня голова скоро лопнет, если я буду думать.
— Так ты не думай.
— Я очень любопытна, — грустно сказала шефанго, и эта мгновенная смена интонаций здорово озадачила Йорика. — Ты специально наговорил столько непонятного, чтобы мне стало интересно.
Она не спрашивала. Она утверждала. И сейчас она совершенно не подходила ни под один из тех своих образов, что уже успел увидеть сотник.
— Специально, — кивнул он. — Сколько в тебе лиц, Эфа?
— Много. — Она забросила перевязь с ножнами на плечо. — Ты должен рассказать мне о крейсере «Гончая». А фойерро — это отблеск, да?
— Да.
— Ты расскажешь?
— Разумеется.
— Когда?
— Да хоть сейчас. Если ты спишь так же мало, как все шефанго…
— Я могу вообще не спать.
— Ну, это, пожалуй, лишнее. Пойдем.
— Ты боишься, — задумчиво прошелестела Эфа, глядя, как сотник запирает дверь оружейной. — И еще что-то… Тебе смешно. Как это может быть вместе?
— Сам удивляюсь. — Йорик хмыкнул. — Ты лучше скажи, как ты чуешь эмоции? Страх — понятно, на то ты и шефанго, но остальное?
— Ты рассказываешь первый. Я — потом. Если ты расскажешь правду.
— Ладно. — Голос сотника выдавал улыбку, хотя лицо оставалось серьезным. — Договорились.
