— Это миссис Фиарон? — Эбби не узнала его, хотя он показался смутно знакомым.
— Да, это я.
Она была убеждена, что Люк стоит за нею.
— Это по поводу той вещи, о которой вы спрашивали меня сегодня днем. На вашем месте я бы съездила в Роуз Бэй.
Прежде чем Эбби успела хоть что-то ответить, в трубке щелкнуло. Звонившая повесила трубку.
— Короткий разговор, — заметил Люк. — Кто это был?
Почему он стоял там, наблюдая за ней? Должно быть, она сошла с ума, не доверяет собственному мужу. Господи, только не это!
Но снова осторожность не позволила Эбби сказать ему, что случилось и что завтра она собирается на приморскую окраину, для того чтобы продолжить поиски таинственной косметической компании. Наверное, ей звонила женщина из магазина на Джордж Стрит, где она наводила справки.
— Дорогой, я же не слушаю твои телефонные разговоры, — сказала она с легким упреком.
— Ради Бога! Я вижу, твоей подруге особенно нечего было сказать. Не знал, что женщина может быть так немногословна.
Он улыбался, по его глаза были холодными и настороженными.
— О, это была просто продавщица, которая кое в чем помогала мне. Она сказала мне, где я, возможно, это достану.
— Достанешь что?
— Пояс, который мне правится, если тебе так необходимо знать, — сказала Эбби сердито. — Я думала, что это будет легко. Они есть в любом приличном магазине в Лондоне. Но здесь никто ничего не знает!
Она прятала свое возбуждение, отвлекая внимание мужа неожиданным выпадом против этого странного, слишком яркого, слишком стремительного города.
— Ну что ж, мы нация слабоумных, — сказал Люк. Он, казалось, расслабился. — Ты выглядишь очаровательно. Это все для Дэйдр?
— Этого маленького монстра! — воскликнула Эбби. Люк сердечно рассмеялся:
— Значит, она тоже включена в эту компанию? И я? Ты все еще беспокоишься из-за этой смешной помады?
— Люк, что значит для тебя Лола? — вдруг взорвалась Эбби. — Я должна знать.
Его лицо стало суровым. Она знала, что так будет. Но этот нарыв нужно было вскрыть.
— Она — добрый друг, как и вся ее семья. Ничего больше.
— Я не верю тебе, — сказала Эбби решительно. — Я пыталась, но не могу.
— Мне жаль. Я говорю тебе правду.
— Возможно, ты не испытываешь к ней ничего такого, но Лола с ума по тебе сходит. Даже ее собственная дочь это видит.
Он сердито нахмурился:
— Господи, Эбби, нельзя верить фантастическим конструкциям этого ребенка. Она самая большая лгунишка в Сиднее.
— Тогда кто такой Per? — возразила Эбби.
— Не имею ни малейшего представления.
— Дэйдр говорит, что он ее отец, и что ее мать всегда звонит ему. Если он ее отец, то почему мы никогда его не видим? Почему он держится в тени? И почему он не появляется при тебе?
Люк нетерпеливо дернулся.
— Дорогая, ты говоришь, что Дэйдр всегда сует нос в чужие дела. А как насчет твоего, хотя он такой очаровательный? Ты уже вовлекла меня в одну дикую гусиную охоту. Так что не надо начинать новую. Кто бы ни был этот Per, он не имеет к нам никакого отношения. Не больше, чем старина Джок или тот другой парень, о котором ты говорила, странный мужчина с рыбьим лицом. Забудь это, пожалуйста. Ты моя жена, а Лола только друг. Как мне это доказать тебе?
— Не видеть ее больше, — сказала Эбби спокойно.
— О, Боже, дорогая. Мы живем дверь в дверь. Мы не можем быть такими невоспитанными, нецивилизованными.
Ему было наплевать на ее чувства, его голос был слишком резким и бесстрастным, как будто он говорил с какой-то чужой женщиной да к тому же полной дурой.
— И в любом случае, я обещал поехать на эту охоту на уик-энд. Ради бедняги Милтона. Ну, хоть это ты понимаешь? Как бы ты себя чувствовала прикованной к инвалидному креслу?
И быть запертым в туалете, когда озорной ребенок укатил средство передвижения… Эбби на мгновение почувствовала угрызения совести.
— Мне жаль его, но что я могу сделать?
— Только быть разумной и дружелюбной, — сказал Люк. — Между прочим, ты не можешь оставаться здесь одна на те два дня. Ты погостишь у мисс Аткинсон или побудешь с миссис Моффат? Она будет счастлива.
Эбби подумала об этих двух альтернативах и содрогнулась.
Она подумала о третьей, то есть остаться здесь одной, прислушиваясь к каждому звуку, думать, что слышит крадущиеся шаги, ждать телефонного звонка…
— Я думаю, мне придется поехать с тобой, — сказала она решительно.
— Я так не думаю. Тебе это совсем не понравится. — Его отказ был слишком быстрым. Он явно не успел сориентироваться. Милтон и Мэри поедут в своей машине, вмещающей инвалидное кресло и больше никого, кроме водителя. Значит, Люк возьмет в свою машину Лолу. Конечно, Эбби будет третьей лишней. А всего пять минут назад Люк говорил, что Лола только друг, «цивилизованный» друг.
«Как это примитивно — ревновать», — подумала Эбби, стараясь не заплакать.
— Я не выношу, когда стреляют в кенгуру или кого-то еще, но я все же хотела бы поехать. Я никогда не видела этих диких земель.
— Они заброшены, пусты и мрачны. Особенно в это время года. Тебе там совсем не понравится. — Люк посмотрел на часы. — Не пора ли нам идти, если мы хотим задуть свечи или что там еще намечается?
— Люк, почему ты так изменился?
Она видела, как дрогнули его губы, поймала мгновенный обнаженный взгляд, который она наверняка вообразила. Затем маска снова опустилась, и он уже говорил с удивленным видом:
— Изменился? Я? Но ты ведь никогда не видела меня в моем собственном окружении. Я — австралиец. Если я тебе не нравлюсь, то мне просто не повезло. — Он улыбнулся своей юной очаровательной улыбкой, не тронувшей его глаза. Непонятно, по какой причине она вдруг вспомнила слова, которые он прошептал в их первую ночь: «Постарайся понять…»
Это было свыше ее сил. Она сдалась.
Дэйдр открыла коробку и завизжала от удовольствия. Она тронула маленькую фигурку пальцем и, когда та закачалась взад и вперед, восторженно воскликнула:
— Как здорово! Мама, разве это не замечательно? Посмотри, если ее толкнуть посильнее, она встает па голову.
Действительно, игрушечная фигурка в облаке белых юбок стояла на голове какую-то долю секунды, затем резко летела вниз с головокружительной скоростью. Неожиданно Эбби снова представила себя такой же куклой, намертво прикованной к качелям, с которой все вытворяют, что им вздумается.
Никто не смотрел на Дэйдр, впервые проявившую несдерживаемое удовольствие. Все смотрели на Эбби, подарившую эту игрушку.
И они все знали. Она была совершенно уверена, что все они знали. Или заразились напряжением Лолы и Люка. Даже маленькая рождественская елка, миссис Моффат, стояла неподвижно, ее пальцы больше не перебирали пеструю бижутерию.
Затем Лола сказала небрежно:
— По-моему, мы где-то видели эту игрушку.
И если бы не этот момент общего замешательства, неподвижности, охватившей их, точно, как ту миниатюрную девочку на качелях, можно было бы, пожалуй, и не уловить ничего странного.
— Да, в той комнате в Кингз-Кроссе, — ответила Эбби также спокойно. — Она мне понравилась тогда,