Она не сказала «и Люк», так как явно Люк знал достаточно о том, что представляла собой семья Моффатов, и ему было все равно.
— Вот твой напиток, мама. Эбби? Сухой мартини? Предупреждаю, я смешиваю его по-американски. О Боже, давайте веселиться.
Она была так привлекательна с этим загорелым лицом, густыми белокурыми волосами и гибким телом. Ее таинственный муж не пришел на день рождения Дэйдр. Потому что ему приказали не появляться?
Эбби сначала тянула коктейль из своего стакана, затем быстро и решительно проглотила, как Лола. Это был единственный способ развеселиться. Потому что беспокойство не давало ей расслабиться.
Дэйдр, стараясь не показать удовольствия под небрежной беспечностью, задула свечи на своем торте и аккуратно разрезала его. Затем по настойчивому требованию матери, наконец, отправилась спать.
Но, когда несколько минут спустя зазвонил телефон и Лола пошла ответить, Дэйдр явно добралась туда первая, так как послышались восклицания Лолы:
— Немедленно отдай мне трубку! Сколько раз я тебе повторяла не делать этого. Отправляйся наверх!
Эбби поставила стакан. Крепкий напиток сделал свое дело: она стала не столько веселой, сколько полностью безразличной к тому, что могли подумать остальные, и она сказала, что поднимется наверх пожелать Дэйдр доброй ночи.
— В конце концов, это ее день рождения, — сказала она. — А мы все время цеплялись друг к другу.
— Она была в восторге от вашего подарка, дорогая, — улыбнулась миссис Моффат. — Но я согласна с Милтоном, Дэйдр — наша проблема.
— Она одинока, — упрямо твердила Эбби. — Я знаю, я сама испытала нечто подобное.
Дэйдр сидела на кровати, играя маленькой фигуркой на качелях. Качая ее взад и вперед, она напевала:
— Роуз Бэй это место, не леди. Место, не леди. О, привет, Эбби. Я слишком большая, чтобы меня целовали на ночь.
— Причем здесь Роуз Бэй? — спросила Эбби.
— Когда я сняла трубку, кто-то спросил: «Это Роуз Бэй?»
Дэйдр захихикала:
— Я похожа на Роуз Бэй? Дома, магазины, песок, море, качели. Посмотрите, даже качели…
Она сильно качнула фигурку. Девочка была перевозбуждена и болтала вздор.
— Тебе лучше заснуть, — сказала Эбби. — Это был чудесный вечер. Ты прекрасно разрезала торт.
— Но мой папа не пришел.
— Ты все выдумала о своем папе, ведь правда? — Дэйдр, казалось, была в замешательстве.
— Я не знаю, — сказала она. — Я не знаю.
В порыве жалости Эбби наклонилась и поцеловала несчастное личико.
— Спи, дорогая. Ты устала.
Дэйдр покорно легла, и Эбби выключила свет.
— Эбби, что ты так долго? — крикнула Лола резко. — Спускайся, и давай еще выпьем. Ради Бога, вечер едва начался.
— Иду-иду! — ответила Эбби. — Детка, скажи мне, о чем все-таки тебя спрашивали но телефону?
— По-моему, ему нужна была мисс Роуз Бэй.
— Это же название района, а вовсе не имя…
Тут есть над, чем подумать, решила Эбби, проходя в комнату миссис Моффат, чтобы привести себя в порядок. Если Роуз Бэй женщина…
Она сидела, глядя в старое тусклое зеркало, и думала, что в сравнении с Лолой выглядит слишком хрупкой и бело-розовой, как пастила. Если кого и называть Розой в этом доме, то больше всего это имя подходит к ней самой. Лола — золотистый львиный зев, миссис Моффат как коричневая австралийская борония с резким удушливым запахом. Мэри вообще никакая…
Вся в своих мыслях, она медленно спускалась по лестнице, ступая легко и неслышно, и остановилась только тогда, когда из холла до нее донеслись приглушенные голоса Лолы и Люка.
— Это так же важно для меня, как и для тебя. Я тоже должен делать деньги. Я теперь женат, — говорил ее муж.
— Конечно, раз ты покупаешь ей такие дорогие цветы, — ответила Лола с недобрым смехом.
Их голоса удалились, но Эбби еще какое-то время стояла неподвижно, стараясь унять колотье в сердце. Ее душила обида. Значит, она слишком дорого ему обходится. Вчера он потратился на цветы, чтобы сделать ее более покладистой, а ведь она чувствовала себя почти счастливой.
ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ
Эбби минуту постояла во внутреннем дворике, глядя на залитую лунным светом реку. Лодка Джока покачивалась на воде в приятной тишине. Прохладный бриз с нежным и грустным звуком шевелил листья. Эбби глубоко дышала, стараясь прояснить голову и стряхнуть с себя навалившуюся усталость.
Она почувствовала, что Люк стоит рядом, и заговорила, не оборачиваясь:
— Я не жалею, что нарушила свое обещание и поехала в Кросс, но это не принесло никакой пользы. Я еще больше запуталась.
Он нежно ответил:
— Это не имеет значения, Эбби.
Но он немного опоздал со своими нежностями. Она уже была на взводе и поэтому набросилась на него.
— Я не знаю, чем вы с Лолой занимаетесь, но, если ты делаешь за деньги что-то гадкое, я никогда тебе этого не прощу. Никогда! А теперь я больше не хочу разговаривать.
Она оставила его в холодном лунном свете. От усталости и действия мартини она уже почти спала, когда он вошел в спальню.
Эбби проснулась утром и обнаружила Люка совсем одетого и сидящего на краю кровати. Лучи солнца лились в комнату. Она слышала вой ветра и воркование голубей в эвкалиптах. Явно было очень поздно.
— Привет, дорогая, — сказал Люк. — Я дал тебе возможность выспаться.
Эбби сбросила с себя остатки сна.
— Но что случилось с будильником? Который час?
— Десять.
— Десять! Почему ты не в конторе?
Он рассмеялся. Осторожно пальцем он провел полукруг под ее глазами.
— У тебя тени. Ты устала. Я не замечал этого раньше. Так что сегодня я исправляюсь и позабочусь о тебе.
— А как же твои клиенты и деловые встречи? Что скажет мисс Аткинсон?
— Я не знаю, что она скажет, но пусть только попробует не справиться. Я позвонил ей час назад, пока ты еще спала. Она передает тебе привет.
На мгновение Эбби позволила себе погрузиться в блаженство, как в теплый солнечный свет. Затем ее мозг начал функционировать, и она осторожно спросила:
— Почему такое обращение, как с Очень Важной Персоной? Я не больна.
— Не больна, но у тебя, наверное, перенапряжение. Я не осознавал, насколько сильное, до вчерашнего вечера. Я очень беспокоюсь о тебе.
— Ты хочешь сказать, тебя беспокоят мои фантазии, — сказала Эбби устало. Она так и знала, что теплый сон растает.
— Меня беспокоишь ты. Ты ведь знаешь, как я к тебе привязан. «Проще было бы сказать, как я тебя люблю», — подумала Эбби.
Она села в постели, откинув одеяла.
— Неужели так поздно? Я должна одеться. Да, я знаю, что ты привязан ко мне. Это случается после того, как над тобой читают брачную молитву. Мы взяли друг друга, плюс друзей и родственников, плюс беспокойства и тайны, и галлюцинации, и вспыльчивость — все.
Люк оставался спокойным, даже веселым.
— Эбби, это не похоже на тебя. Ты не была раньше циничной.
