помните? Я подумала, что вернусь и куплю ее для Дэйдр, когда узнала о ее дне рождения.
— И в этот раз все было нормально? — спросила Лола.
Эбби заставила себя посмотреть па Люка. Она должна была знать, наконец, на чьей он стороне, на ее или этой странной семьи с их дикими секретами. Но его лицо было бесстрастным, только взгляд — темный, глубокий. Наверное, от гнева из-за того, что она нарушила свое обещание. Или от волнения. По крайней мере, не от страха. В ней отчего-то зашевелилась гордость. Она с трудом оставалась такой же спокойной, как Лола.
— Прекрасно. Правда, не совсем, потому что старый мистер Митчел, оказывается, умер. Довольно странное совпадение, не правда ли? А та женщина из его конторы теперь работает у мисс Корт, портнихи. Мне даже на минуту показалось, что она и есть мисс Корт.
— Глупости, Эбби. Она явно работала в той игрушечной компании годы. Ей просто повезло найти другую работу так быстро. Но она ведь сказала, что старик может умереть?
— Мы говорим о какой-то никому не известной женщине или об этой совершенно захватывающей игрушке, — сказал Милтон своим резким напряженным голосом. — Какое имеет значение, где Эбби нашла ее? Совершенно ясно, что Дэйдр она нравится, а это огромное достижение, Эбби.
Он улыбнулся своей особой улыбкой, с рассчитанным обаянием, качеством, которое он хоть и редко использовал, но которое держало Мэри в беспомощном подчинении.
— Это совсем другое дело, — сказала Дэйдр, завороженно глядя на маленькую качающуюся фигурку. — Она не полезна. Я ненавижу полезные подарки.
— Ну и комплимент мне! — сказала Лола. Я думала, что тебе очень понравилось твое новое платье.
— А я подарила тебе красивое ожерелье, — сказала миссис Моффат. — Его едва ли можно назвать полезным, но ты как будто была разочарована.
— Да ну, бусы! — сказала Дэйдр.
— Дэйдр, не груби бабушке, — вскричала Лола сердито. — Тебе понравилось ожерелье. Ты знаешь, что понравилось. Тебе понравились все твои подарки. Даже если Эбби принесла самый оригинальный. Странно, что ты вернулась туда, Эбби. Я думала, что тебе там страшно.
— Нет, — сказала Эбби. — Там все совершенно обычно. Но я все еще пытаюсь найти «Роуз Бэй Косметик Компапи». А она как будто растворилась в воздухе.
«Поезжайте в Роуз Бэй», — сказал хриплый женский голос по телефону. Значит, там есть такая компания.
Но она никому не могла рассказать об этом странном звонке, иначе косметическая компания снова куда-нибудь переедет. А она непременно должна найти ее. Это было очень срочно. Потому что ее собственный муж был в этом замешан.
— Если вообще она когда-либо существовала, — продолжила разговор Лола.
— О чем вы говорите столько времени, — сказал Милтон, беспокойно ерзая в своем кресле. — Я и Мэри ничего не понимаем. Почему ты должна найти это место, Эбби?
— Просто чтобы доказать, что я его не выдумала, — сказала Эбби. — Не так весело, когда тебе угрожают незнакомые мужчины, но еще неприятнее, когда разные люди думают, что ты все придумала. Или мне следует пойти к психиатру? — Она легко рассмеялась, желая, чтобы Люк рассмеялся вместе с ней:
— Должно быть, Австралия что-то сотворила со мною.
— Вы еще не видели Австралию, — сказал Милтон. — Только Сидней. Вы с тем же успехом могли приехать в Штаты и не видеть ничего, кроме Нью-Йорка. Я думаю, вам следует поехать с нами. Вы хоть что-то поймете.
Еще один камень был брошен в это мутное болото. Предложение Милтона явно было совершенно неожиданным и нежелательным.
— Но Эбби собиралась остаться с Дэйдр и со мной, — возразила миссис Моффат.
Лола вскочила, чтобы зажечь сигарету. Она стояла, повернувшись ко всем своей стройной спиной.
— Она ненавидит мысль об убийстве кенгуру. Ей совершенно не понравится. — Лола повернулась, и ее глаза, удивительно золотистые, остановились на Эбби.
Эбби воинственно задрала подбородок:
— Я говорила Люку, что хотела бы поехать. Я чувствую, что мне не понравится, но, если я собираюсь жить в этой стране, я должна поехать!
Люк наконец заговорил:
— Ерунда. Женщинам это совсем не обязательно. И ты все там возненавидишь, Эбби. Я говорил тебе.
— Я думаю, она должна увидеть необжитые районы, — сказал Милтон убедительно. Ты не очень галантен, Люк. Не берешь жену в интересную экспедицию.
Что-то вспыхнуло в лице Люка. Он погасил сигарету с преувеличенной твердостью.
— Я думаю, что вы недооцениваете мою жену. Если она собирается сделать что-то, она это делает.
Он имел в виду ее нарушенное обещание. Она не упустила подтекст в его словах. Ему можно обманывать ее, но не наоборот. Вставшая между ними ложь тяжелым грузом навалилась на нее.
— Я не люблю оставаться в стороне, — сказала она откровенно. — Вы все решаете за меня, как будто я посылка, сданная на хранение. Мне это не нравится.
Милтон подкатил к ней кресло. На мгновение его длинная бледная ладонь, неожиданно сильная, сжала ее руку. Она усилием воли не отпрянула.
— Вы совершенно правы, Эбби. Не позволяйте Люку держать вас на льду, а то вы превратитесь в снегурочку, растаявшую от любви.
Он засмеялся глубоким мужским смехом, спрятав жало своей шутки.
— Эй, Люк!
Рот Люка сжался. Эбби ожидала, что он вспылит в своей грубоватой манере. Она задержала дыхание, молясь, чтобы хватка этих людей не оказалась такой крепкой. Но она явно была очень крепкой. Так как через мгновение он пожал плечами и сказал беспечно:
— Ладно. Ты победила, Эбби. Но не вини нас, если возненавидишь каждую минуту этой поездки.
— Ну и вечеринка, — вставила Дэйдр сварливо. — Вы все только болтаете, болтаете, болтаете. Почему бы нам не поиграть во что-нибудь?
— Или выпить, — сказала Лола. — Как вам моя идея? Вот что всем нам необходимо. И, Дэйдр, дорогая, я принесу твой торт, ты его разрежешь и после этого пойдешь спать.
— Спать?! На моей вечеринке?!
— Дорогая, твоя вечеринка уже кончилась. Посмотри на часы! Десять. Завтра в школу. И никаких болезней утром, помни. Будь умницей и веди себя хорошо.
— Я не смогу спать, — пробормотала Дэйдр. — Вы все ходите. Я говорила, что не могу спать, когда люди ходят по ночам.
— Видите ли, у нас завелся призрак, — сказала Лола. — Вы с Дэйдр, Эбби, отличная парочка.
Она рассмеялась добродушно и начала разливать напитки.
Дэйдр слезла со стула и начала топать туда-сюда, демонстрируя ночные шаги.
— Вот так, — сказала она.
Брови Милтона сошлись. Его лицо побелело и стало раздраженным.
— Лола, этот ребенок невыносим. Я говорил тебе, ее надо отправить в пансион. И не только из-за привычки лгать, но и из-за этой наглости. Ей надо научиться хорошим манерам.
Старая миссис Моффат шевельнулась, ее топкие ручки отчаянно вцепились в бусы.
— Это пока еще мой дом, Милтон. Я не позволю, чтобы Дэйдр отослали, если… — ее удлиненные карие глаза задержались на мгновение на зяте, затем опустились. Ее губы дрожали. Она моляще посмотрела на Мэри, слабо улыбающуюся и молчащую. Мэри — кролик, полностью запуганный собственным мужем.
— Не суетись, мама, — сказала Лола резко. — Ты знаешь, что Милтон совершенно прав в отношении Дэйдр. Она окончательно отбилась от рук. Поскольку я должна работать, я не могу уделять ей достаточно времени, и она обводит тебя вокруг своего мизинца. Не так ли, милая? — Она повернулась к Дэйдр:
— Пойди и принеси свой торт. Он готов. А потом иди спать, или Эбби бог знает, что подумает о такой вздорной семье.