ничего не подозревающие семейные пары. Духовное здоровье нации под угрозой. Сплотите свои ряды против врагов веры! Анафема нечестивцам!
— Анафема! — пронесся по площади дружный глас.
Причем, как заметил Василий Петрович, омоновцы тоже кричали. Но особенно его удивил сын Юрик, широко разевающий рот и потрясающий в воздухе руками. Неужели и он за анафему? Но откуда этот-то знает про сектантов? Юра, между тем, оказался рядом со старушками из сказочного домика, склонился к ним и слушал их щебетанье. «А вот это надо прекращать!», — подумал Василий Петрович и решительно двинулся в сторону сына. Однако ситуация опять изменилась. На площади появился начальник ГУВД полковник Смирнов в — как принято это говорить — сопровождении группы товарищей.
— Где подполковник Кривенко? — Смирнов раздраженно оглядывался вокруг себя, заметив Василия Петровича, крикнул и ему: — И ты, Пузынёв, подойди.
— Что у вас тут творится? Вы кем себя возомнили? Я вам укажу место! — вбивал Смирнов слова-гвозди в вытянувшегося по струнке зама начальника оперативного штаба Кривенко, — Что это за колонна бронетехники, которую мы обогнали? Кто распорядился?
— Это решение штаба военного округа, — отрапортовал подполковник. — Штурмовой батальон.
— Зачем он тут нужен? Срочно свяжись со штабом, пусть дают отбой. И кто мне, в конце концов, даст вразумительно объяснение? Может ты, Пузынёв?
— Товарищ полковник, — Василий Петрович выступил на полшага вперед, — как мне стало известно, пропавшая рота ОМОНа все это время находилась в храме на службе. Хотя я вчера туда заходил и никого там не видел.
— Он не видел! — заорал Смирнов, жилы на шее у него вздулись, лицо угрожающе налилось кровью. — А ты, Кривенко, видел?
— Никак нет! — доложил тот.
— Да вы что, с ума посходили? — начальник УВД сделал такое движение руками, словно разрывал на части портянку. — Где представитель епархии? Этот, как его? Благочинный Ухов?
К полковнику подошел, скорее всего, прибывший вместе с ним моложавый священник.
— Это… — начальник ГУВД замялся, не зная как к тому обратиться.
— Протоиерей Владислав, — подсказал священник.
— Будьте любезны, протоиерей, выясните тут у своих насчет службы и почему не могли найти моих бойцов?
— Да уж спрашивал у батюшки, тот уверяет, что просто служил и не следил за тем, кто был, и кого не было. Сейчас вот спросим у старосты.
— А я здесь! — звонко, как пионерский горн, «сыграла зарю» Анфиса Сергеевна. — Всё правильно батюшки говорят, милиционеры всё время были с нами в храме, сначала всенощную служили, после проповедь слушали, исповедь началась, каждый солдатик подошел к аналою. Потом литургию служили, все причащались Святых Таин, опять слушали проповедь. А теперь бы хорошо и на трапезу пойти…
— На трапезу успеете! — резко обрезал Смирнов. — Объясните, почему никто не видел сотрудников милиции? Где они все это время находились?
— Я же говорю, в нашем храме! — всплеснула руками Анфиса Сергеевна.
— Ты сведи их в храм, Анфисушка, да и покажи всё, — подсказала Анна Васильевна.
— И то правда, бабуля. Пойдемте-ка в храм! — Анфиса Сергеевна развернулась и, увлекая за собой людей, зашагала к церкви.
Смирнов со свитой был вынужден проследовать в общем потоке. Василий Петрович, не отставая, шел чуть поодаль от руководства.
— Ну как тебе происходящее? Триллер! — шепнул ему Юрик, на мгновение оказавшийся рядом, и тут же скрылся за исполинской фигурой деда-баскетболиста.
За руку Василия
