начальством вы и разберетесь в Центре, — развел руками Силуянов. — Кстати, оно уже вовсе и не начальство. Но это так, к слову. Подтверждения моих полномочий в салоне автобуса. Сейчас зайдем, и вы убедитесь. А потом обстоятельно мне расскажите, что и как…
— Что и как? — переспросил Кузьмин, испытывая жуткое отвращение, будто бы разговаривает с каким-нибудь Чикотиллой..
— Да, — добавил, тяжело переводя дыхание Силуянов — донимала его жара, — Можете позвонить своему начальству. Что бы ускорить дело.
Они вошли внутрь микроавтобуса… Следующие полчаса принесли много разочарований и без того уставшему от них Кузьмину. Он ознакомился с директивами из Центра относительно полномочий Силуянова. Ничего не скажешь! Можно только еще раз подивиться глубине коррозии их системы. По набираемым Кузьминым телефонным номерам никто не ответил, даже оперативный дежурный — это казалось невероятным… Но, опять— ничего не скажешь!
— Вы знаете, господин Кузьмин, — рассуждал между тем Силуянов, — я давно наблюдаю за вами, и пришел к выводу, что вы не вполне здоровы. И вы и ваши люди… Где только вы их насобирали? Будет работы с ними нашим кадровикам. Вы простите меня за такую категоричность. Вы все словно еще из Афгана или там… из Чечни вашей, — где вы там ползаете? — не вернулись, словно бы еще в окружение моджахедов. Полно вам, Сергей Иванович, окончилась война. Теперь мир, работа. Да, у нас просто работа. Иногда опасная, иногда неприятная, но работа. Мы работаем и строим свою жизнь. Проявляем терпение друг к другу, уважение, наконец. Иногда оказываем взаимные услуги. Это нормально, Сергей Иванович. Это жизнь. Это творческое созидание.
— Много вы насозидали? — устало спросил Кузьмин и потер виски. — Квартиру на Старом Арбате, домик в Испании, что еще? Ну, счет, наверное, в укромном уголке, где не сразу станут искать? Так? Или еще что-то?
— Отсталый вы человек, — Силуянов улыбнулся недоброй улыбкой, — Даже если и так, что тут плохого? Мы профессионалы. Наша работа дорогого стоит. Если у государства временно нет сил, чтобы оплатить нам наш труд, мы должны помочь и ему, и себе. Ведь так, уважаемый Сергей Иванович?
— Действительно, временно нет сил, чтобы вымести всякую дрянь. Да вас гнать надо и судить. Тоже мне, профессионал! Кстати, покровителей-заказчиков ваших тоже нельзя без ответа оставить.
— Фу ты, фу ты! — оборвал Силуянов. — Кто вас уполномочил чистить ряды? Правды вам захотелось? Да ни хрена у вас не получится, правдоискатель вы долбаный. Вы на кого замахнулись? Они-то как раз и есть государство! Вы что же думаете: эдакую мощь одолеть? Да вы, как я вижу, неисправимый романтик…
— Не мощь я хочу одолеть, а немощь и мразь, — твердо сказал Кузьмин. — Лжете вы! Не может мразь быть государством. Иначе бы не было его. Но оно есть, и оно — Россия!
— А не пошел бы ты… — ругнулся Силуянов. Его былое добродушие совершенно испарилось. — Я так понимаю, что вы не хотите сотрудничать? Не хотите, наконец, выполнять приказ? Так? Вы отдаете себе отчет? Вы — офицер, разведчик, наконец?
— Да, — согласился Кузьмин. — Да, офицер, да разведчик, и, думаю, не из самых плохих. Но я не слышал ни слова от своего непосредственного командира. Ваши бумаги хороши, но они только бумаги. Отложим нашу беседу на потом. В Центре…
— Жаль, — перебил Силуянов, и лицо его на мгновение исказилось гримасой ненависти. — Жаль, что вы повели себя так неразумно. Но мы и без вас завершим дело. Неужели вы сомневаетесь?
— Как знать, как знать, — Кузьмин казался совершенно спокойным. Он привык исходить из реальности. Сейчас его переиграли, но это закономерно: слишком неравны силы. Но ведь в тактической игре его команда оказалась быстрее… Фигурант у них, и документы, можно надеяться, будут тоже. Из окна микроавтобуса он видел, как его людей посадили в легковушки и куда-то отправили. Сейчас и его увезут. Потом начнут поиски по квадратам по полной программе. Только тут их ждут некоторые неожиданности…
Но почему-то его все время не оставляло чувство тревоги. Чего-то не договаривает Силуянов. Что же? Кузьмин взглянул на бывшего коллегу, в его беспокойные маленькие глазки. И тут же пришло понимание: ни куда он не поедет; а если да, то, по крайней мере, недалеко… И Силуянов понял, понял что раскрыт, понял что финал, который готовил он для Кузьмина, для того уже более не секрет, и сам от того испугался.
— Ну что уж там? Ладно, — по-бабьи засуетился он и спрятал глаза, — отправлю вас в Центр и — баста. Пусть разбираются. Сейчас капитан проводит до вертолета. Эй, капитан? — голос его звучал несколько истерично, а Кузьмин не отпускал взглядом его лицо и все смотрел и смотрел, словно пытаясь измерить глубину пропасти, в которую угодил этот благополучный жизнелюб, господин Силуянов. Насколько же она глубока?
У открытой двери микроавтобуса появился капитан. Кузьмин отметил, что зрачки его глаз неестественно расширены, как бывает после солидной дозы наркотиков. Удивляться было нечему: такой помощник логично завершал образ хозяина. “А ведь это и есть
