баксов, если они доставят его до дома и лично убедятся, что права и разрешение на оружие у него есть.
— Документы нужно с собой возить, — наставительно произнес один из получивших фингал под глазом оперативников, существенно смягчившись от предложенной крупной суммы вознаграждения.
— А куда бы я их положил, дурья твоя башка? В труселях у меня карманов нет и не предвидится. Я не пи…р какой-нибудь, чтобы с карманами на трусах щеголять. Я простой русский мужик, и трусов на карманах у меня поэтому быть не может!
Удаляясь прочь, Леся мимолетно удивилась, до чего странные правила накладывает этническая принадлежность на бадякинское нижнее белье. Однако сейчас его карманы на трусах, а точней их отсутствие, были от Леси так же далеки, как и отсутствие у самого Бадякина водительских прав и разрешения на ношение оружия. Плевать ей! Пусть сам выпутывается, небось уже не маленький. А у них с Кирой есть собственные дела, которые куда важней.
— Надо ехать домой! — сказала Леся. — Вдруг Валя там?
Следователю и самой Кире это предположение показалось просто нелепым. Но так как сами они ничего лучше предложить не могли, то послушно двинулись в направлении Валиного дома. Часы на панели машины мигали и настойчиво сообщали, что время совсем позднее. Однако окна Валиного дома светились. А один из столбов, поддерживающих ворота, странно искривился, словно по нему ударили чем-то очень тяжелым. Земля вокруг была засыпана осколками стекла и фар.
— Что у них случилось?
Подруги вбежали в дом. В холле никого не было. Но из гостиной раздавались возбужденные голоса. Разобрать, о чем там говорят, подругам не удавалось. Да и не собирались они подслушивать. Слишком бурлила у них кровь и громко стучало в ушах. Тут уж не до подслушивания, когда в тебе столько эмоций. И по большей части все неприятные.
— И как нам быть дальше?!
Этот вопрос задал Кеша. И он же первым увидел вошедших в комнату подруг в сопровождении следователя Потемкина и двух его помощников. Лицо Кеши при виде их исказилось. Он заметно побледнел и упал на свой стул.
— Все! — со стоном произнес он. — Сцапали голубушек!
Подруги изумленно переглянулись. О чем это он? В поисках ответа на свой вопрос они обвели глазами собравшихся. Но все смотрели на них с одинаковой смесью ужаса и восхищения.
— Вы это чего? — удивилась Кира. — Что вы на нас так смотрите?
Молчание. И смущенные взгляды. Наконец Карина отважилась и произнесла:
— Девочки, Валя нам все уже рассказал про вас!
— Что?!
— Он знает, кто убийца. И мы теперь тоже знаем!
Следователь оживился и выступил вперед.
— Интересно будет послушать! — произнес он. — И кто же, по мнению Валентина, убийца?
Карина растерянно посмотрела на него.
— Но вы ведь тоже знаете, — пробормотала она и, подняв дрожащую руку, указала на Киру с Лесей. — Вот они. Разве вы не потому их арестовали?
— Тьфу ты! — вздохнул следователь. — А я-то, дурак, уже размечтался! Нет, уважаемые, произошла ошибка.
— Какая же ошибка? Наоборот, все верно! Валя сам так сказал!
— Он сказал, что мы с Кирой убийцы?! — возмутилась Леся.
Кира тоже хотела возмутиться, но в этот момент Карина ответила:
— Нет. Нет, но он сказал, что знает, кто убийца. И сразу же убежал. А мы стали рассуждать, кого же он имел в виду.
— И при чем тут, спрашивается, мы с Лесей? — строго спросила у нее Кира.
— Ну, все были на месте в доме, — растерянно произнесла Карина. — А вас не было!
— И только поэтому вы решили, что убийцы — это мы?
— Ну да.
Леся с Кирой переглянулись. Молча. Потому что никаких слов у них не находилось. У следователя, похоже, тоже. Но теперь его интересовал уже другой вопрос. И он спросил у Евгении Валентиновны:
— Так он был тут?
— Кто?
— Ваш Валя! Ваш сын! Он возвращался домой сегодня ночью?
— Да.
— Когда?
— Ну, час назад. Или чуть больше.
— И куда поехал?
Тетя Женя растерянно развела руками.
— Мы не знаем, — ответили все остальные нестройным хором. — Он нам не сказал.
Из всех дальнейших вопросов и ответов проклюнулось следующее. После того как подруги спугнули Валю на озере, он в самом деле вернулся домой. Довольно странный поступок для жестокого убийцы, который должен был бы дать деру, а вовсе не возвращаться. Однако Валя вернулся. И при этом он находился в таком сильном эмоциональном возбуждении, что, въезжая в ворота, разбил свою машину и перебудил весь дом. Влетел в двери весь в крови. При аварии порезался стеклом. И орал: «Мне нужна машина! Срочно!»
Машину Валя взял у Кеши. Даже не взял, а просто сел в нее и поехал. Остановить его Кеша не успел. Пока отгоняли разбитый Валин «Мерседес» от ворот, пока освобождали дорогу, пока заводили машины, Валя уже скрылся из виду. Догонять его было бесполезно.
Странное поведение хозяина дома совершенно деморализовало всех гостей. И после столь поспешного Валиного бегства спать уже никто не ложился. Все сидели и пытались понять, что же произошло.
— А он все время повторял: «Я знаю, я видел убийцу!» — всплакнув, произнесла тетя Женя. — А еще говорил: «Теперь я выведу его на чистую воду!» И еще: «Теперь он у меня попляшет!»
Следователь поморщился.
— А конкретнее? Какие-нибудь имена называл?
Нет, никаких имен Валя не называл. И дома тоже не задержался. Он быстро переоделся. Смыл с себя кровь из многочисленных порезов после аварии. Бросил свой разбитый «Мерседес» там же у ворот, в один из столбов которого врезался, и умчался прочь.
— Уже на моем фургончике!
— А вы пробовали ему звонить?
Оказалось, что пробовали. Но Валя на звонки сначала не отвечал. А потом просто отключил трубку.
— М-да-а-а, — протянул следователь, дослушав рассказ до конца. — Дела у вас творятся! Это же просто ни в какие ворота не лезет.
Некоторое время он молчал, переваривая полученную информацию. А потом вытащил свой знаменитый и уже порядком исчерканный блокнотик и принялся выяснять у Кеши номер его грузовичка и все прочие отличительные приметы. Их оказалось много. И Кеша добросовестно перечислил все, включая и прыгающую через барьер овчарку на кузове.
— Отлично! — произнес следователь, закончив допрос, и захлопнул свой блокнотик. — Объявляем вашего Валю в розыск.
Все тут же загомонили:
— Как? Зачем?
— Как подозреваемого в совершении особо опасного преступления.
Тетя Женя судорожно вскрикнула. Прижала к груди руки и встала. Наверное, она хотела что-то возразить следователю. Защитить сына. Она даже начала говорить. Но уже на первом слоге ее дыхание прервалось, глаза закатились, а сама она стала тихо оседать на пол.
