получалось. Пришел, увидел, задушил по-быстренькому и ушел. А они это все запротоколировали и – следователю на блюдечке с голубой каемочкой. Нет, так не бывает.
– А что сказали эксперты?
Еремей вздохнул еще горше:
– Четкого мнения по этому вопросу у них нет. Они считают, что теоретически Дима мог задушить женщину. Сил у него на это хватит. И рост подходящий. Но вот на одежде самого Димы, на его руках должны были остаться какие-то микрочастицы, если бы он входил в контакт с покойной.
– А их нет?
– Их нет. И еще одна вещь: под ногтями убитой мы обнаружили кровь.
– Это была ее кровь?
– Зачем ее? Кровь убийцы. То есть мы предполагаем, что убитая перед смертью поцарапала своего убийцу. Но также вполне возможно, что это кровь ее любовника, которого она часом раньше расцарапала в порыве страсти. И с убийством никак не связано.
– Но как это связано с Димой?
– У него на теле нет царапин. Ни единой.
Подруги приуныли окончательно. Расследование буксовало на месте. Настойчиво требовалась свежая струя. И она появилась. Правда, подруги не сразу узнали ее – до того перевоплощение было полным.
Эта неожиданно появившаяся перед подругами особа выглядела, да и была типичной уличной шлюхой. И если те девушки, которые работали в массажном салоне «Каллиопа», могли еще, пусть и с натягом, но сойти за приличных, то об этой персоне сказать такое язык не повернулся бы ни у кого.
Все в ней было вульгарным, начиная от красных колготок, украшенных живописной дыркой на колене, и заканчивая давно не мытыми травлеными-перетравлеными патлами, свисающими вдоль испитого лица «красотки» неровными прядями. При этом она была уже далеко не молода. Выглядела лет на сорок, хотя с такой боевой раскраской, которую она несла на себе, возраст точно угадать было невозможно.
Девушки переглянулись, когда эта особа скрылась в дверях массажного салона, недоумевая, что ей там понадобилось. Впрочем, долго гадать им не пришлось. Двери раскрылись, и из них вылетела, словно пробка из бутылки, и, совершив красивую дугу и дрыгая ногами, приземлилась на тротуар вошедшая. Упала она неудачно. И сама даже не смогла сразу подняться.
– Паскуда! Мразь сраная! Вошь линялая!
И это были самые безобидные из ругательств, которыми она осыпала своего обидчика, продолжая лежать на земле и делая раз за разом безуспешные попытки подняться. Тем не менее охранник, который и вышиб ее из салона, даже не взглянул в ее сторону. Брезгливо плюнув, он скрылся за дверями.
Женщина на дороге перестала ругаться, сделала еще одну попытку встать на ноги и неожиданно залилась слезами. Видеть и оставить подобную ситуацию без внимания подруги не могли. Конечно, женщина была грязной, пахло от нее ужасно, но подруги все равно не могли оставить эту женщину в беспомощном положении.
– Постойте, – подошла к ней Леся. – Не плачьте. Мы поможем вам подняться.
С их помощью женщина утвердилась в вертикальном положении. Но тут же обнаружилось, что идти она не может.
– Голова кружится, – прошептала она, заметно бледнея даже под слоем жирных румян. – Девочки, помогите мне до дома добраться.
– Вообще-то мы...
– Это тут недалеко! – взмолилась женщина. – Помогите! А то ведь не дойду, навернусь где-нибудь.
– Может быть, тогда на машине поедем? – предложила Кира, стараясь не замечать взгляда Леси и сама содрогаясь при мысли о том, что эта грязная тетенька плюхнется своей сомнительной задницей на сиденье в ее машине.
И что с ним потом делать? Дезинфицировать или сразу уж менять? Или менять сразу всю машину? Все равно она теперь битая.
– Какая еще машина?! – неожиданно воспротивилась женщина. – Я живу в двух шагах. Меня Леной зовут. Просто не дойти мне сейчас самой. Помогите. Тут, через дворы, мой дом и будет.
И подруги пошли. Как и сказала их новая знакомая, через дворы. Впрочем, она оказалась не болтливой. Все ее силы уходили на то, чтобы передвигать ноги. И хотя бы приблизительно указывать, куда подругам следует держать курс.
– Подведите меня вон к тем кустикам, – жалобно попросила подруг Лена, указывая на кусты чубушника, гордо именуемого у питерских садоводов жасмином.
В густо разросшемся кусте оказалась премилая, давно не крашенная лавочка, на которую Лена и плюхнулась.
– Гляньте, кто там возле дверей в подъезд тусуется? – спросила она у подруг. – Витьки нету?
Девушки выглянули. Никого, даже отдаленно напоминающего Витьку, возле дверей в подъезд не наблюдалось. Были две бабушки и средних лет женщина, которые вдохновенно сплетничали. Подруги так и сообщили Лене.
– Ага, – оживилась та. – Отлично! А теперь смотайтесь ко мне домой, лекарство для меня возьмите.
– А сама что не идешь?
– Сама боюсь. Витька меня подкарауливать может возле дома. Не хочу снова получить. Во, смотрите, как он меня отделал.
И, задрав юбку, она продемонстрировала совершенно синее бедро. Второе у нее тоже стремительно синело от недавнего соприкосновения с мостовой. Судя по всему, кулаки неизвестного подругам Витьки немногим уступали по жесткости камню.
– А что за лекарство?
– Я вам объясню, – оживилась женщина. – Вы только принесите. А то мне по часам уколы делать нужно, а я и так уже два раза пропустила из-за этого гада.
– Он вас к вам же домой не пускает?
– Глумится, гад, – кивнула Лена. – Сказал: подыхай на улице, шалава. А домой сунешься, я тебя подкараулю и еще не так отделаю.
– За что же это?
Но на этот вопрос Лена предпочла не отвечать. Впрочем, судя по ее воровато блеснувшим глазам, гнев Витьки был отчасти оправдан.
– Я вам ключи дам, – сказала Лена. – А вы зайдете и возьмете. Лады? А то если не уколюсь, хана мне будет.
– А что там? – опасливо поинтересовалась Кира. – Если наркотики, то мы...
– Нет! Нет! Просто лекарство. У меня ВИЧ в прошлом году нашли. Ну, состояние не слишком стабильное. Вот врачи и прописали.
Так и есть! У нее еще и ВИЧ-инфекция. Вот попали! Но, как говорится, взялся за гуж, не говори потом, что не дюж. Подавив в себе острое желание оставить Лену в одиночестве разбираться в своей сложной личной жизни, а самим вернуться к своей слежке за салоном «Каллиопа», подруги почему-то взяли ключи и отправились за лекарством для Лены.
Неожиданно оказалось, что в квартире у нее полный порядок. Этакое гнездышко примерной девочки из хорошей, только крайне бедной семьи. Нигде ни пылинки. В аккуратно расставленных жестянках из-под пива топорщатся сухоцветы. Из проволоки сплетены какие-то украшения на стену. Где можно и нельзя, стоят дешевенькие безделушки. И самое удивительное, на них тоже ни пылинки. И старенький коврик на полу тщательно вычищен.
Подруги даже заколебались. Туда ли они попали?
Но номер на дверях был тот самый. Да и в указанном месте на кухне нашлась аптечка, а в ней упаковка с нужным лекарством и несколько запаянных в целлофан одноразовых шприцев. И когда подруги уже сочли, что успешно справились с ситуацией, за их спинами раздался грозный голос:
– И что это вы тут делаете?
Подруги обернулись и обнаружили, что в дверях застыл мужчина. Ростика он был самого маленького. Фигурка у него тоже была плюгавенькая, а головенка лысенькая. Одним словом, не красавец, не урод,
