– Привет! – блеснув всеми своими великолепными зубами, сказал он. – Вася просил меня к вам заехать и проверить, как вы тут. У вас все в порядке?
– А что у нас может быть не в порядке? – удивилась Мариша. – Съездили за город, вернулись, сейчас собираемся обедать. Не хочешь присоединиться?
– Если не помешаю, – застенчиво кивнул Дима. – Целый день на ногах. Устал жутко.
И он прошел в туалет.
– Быстро накрывайте на стол! – прошипела нам Мариша, затем вцепилась в меня мертвой хваткой и подтолкнула к дверям ванной, куда только что уединился Дима. – Даша, к нему.
– Ты что, окончательно сдурела? – вознегодовала я. – Чтобы я помешала человеку в такую интимную минуту?
– Да не сейчас, когда он выйдет.
И Мариша умчалась на кухню лично следить за приготовлением обеда. Братьев она утащила с собой. Чтобы, во-первых, помогли Юле, а во-вторых, чтобы не мешали нашей беседе с Димой. Наконец тот появился. Увидев, что никого в комнате нет, он сел в кресло и поманил меня к себе.
– Я очень рад, что вы все сидите дома, – сказал он. – Будет лучше, если вы и дальше будете придерживаться этой тактики. Говорю тебе, потому что ты мне кажешься самой разумной из всей вашей компании, убийца Людмилы опасен. Вам надо посидеть дома, пока мы его не схватим.
– А что, убитая все-таки Людмила? – разочарованно спросила я. – Не Вероника?
– Точно сказать не могу. Пока что личность ее невозможно идентифицировать. Вообще-то, конечно, сожженные кислотой подушечки пальцев и швы от пластической операции выглядят подозрительно. Но пока мы не найдем врача, который сделал эту операцию, точно сказать о ней ничего нельзя. Поэтому пока труп числится у нас под именем Людмилы Сироткиной.
– А ее родные? Я имею в виду родных Вероники. Может быть, стоит у них поинтересоваться, не было ли у Вероники на теле каких-нибудь особых примет?
– Мы это выясним, но пока что главное – поймать преступника, – сказал Дима. – Не беспокойся, мы отрабатываем и окружение Вероники. Так что, если убийца кто-то из ее прошлого, он от нас никуда не денется.
– А что, вы уже вышли на его след? – спросила я.
– Еще немного, и он будет у нас в руках, – заверил меня Дима. – Может быть, уже сегодня ночью. Только все никак не могу взять в толк, зачем ему понадобилось пробивать дыру в колонне в кладовке? Он что-то искал, какое-то сокровище. Мы это уже с тобой выясняли. И вы искали там же. Так что же это за сокровище? Что оно из себя представляет конкретно? Что-то позаимствовал из казны Ипатьев? Ты ведь знаешь или по крайней мере догадываешься. Скажи! Не крути.
Я на минуту задумалась. Ну, скажу я ему правду про сокровища. И тут же придется рассказать и про профессора Зайцева. Менты точно явятся к нему, чтобы проверить мои слова и самим лично услышать про сокровища, похищенные Ипатьевым у фараона Себекхотона.
И у профессора на кафедре могут возникнуть из-за визита милиции неприятности. А подводить такого обаятельного мужчину мне совершенно не хотелось. К тому же он каждый день с трогательным постоянством звонил мне. И мы с ним мило болтали по телефону. Я даже надеялась, что скоро он поборет свою врожденную робость и перейдет от слов к делу. Но одно мне было ясно: если я разболтаю Диме о Зайцеве, то после моего предательства профессор уже никогда не захочет беседовать со мной об иероглифах Древнего царства Египта. Поэтому я взглянула Диме в глаза и покачала головой.
– Врешь! – убежденно сказал тот. – По глазам вижу. Ты врать совершенно не умеешь. Но не хочешь – не говори. Не клещами же мне из тебя тянуть. Только поверь мне, я тебе добра желаю. Послушай меня, посидите с друзьями дома денек-другой. А как только мы этого типа схватим, ищите себе сокровища на здоровье. Пойми, если преступник тоже знает про сокровище, то и он его ищет. Не подвергайте себя риску, посидите дома. Мы уже в двух минутах от разгадки личности убийцы.
В этот момент появилась Юля и пригласила всех обедать. Дима от обеда отказался и тут же умчался.
– Что, что он тебе сказал? – набросились на меня все, как только Дима ушел.
– Просил быть осторожней. Сказал, что убийца тоже охотится за сокровищем. Хотел узнать, что за сокровище.
– И ты ему сказала?
– Нет.
– Вот и правильно. Нечего им нос совать в это дело. Ментов только допусти до сокровища, мигом добрых три четверти захапают. А то и вовсе заберут все. Скажут, историческая ценность. Музейные экспонаты. А нам сирот на зиму обеспечить надо. Крышу им починить и трубы тоже. Они ждать, пока там чиновники переведут на их счет деньги, не могут. Сами найдем сокровище и сами решим, что с ним дальше делать. Сейчас же поедем в Гатчину.
Марише понадобилось всего около часа, чтобы убедить нас в своей правоте. В общем, часам к четырем мы были уже полностью экипированы для поисков сокровища. Юля даже захватила свой знаменитый пистолет. Мы сделали еще одну попытку дозвониться до Инны, но никто не снял трубку.
– Мне это перестает нравиться, – сказала Мариша. – Куда могла деться Инна?
– Что ты психуешь? В конце концов с ней Бритый, а значит, все будет в порядке, – заметила Юля.
– С тех пор как этот человек позволил себя похитить, доверие у меня к нему существенно убавилось, – заявила Мариша. – Порядочный мужчина такого свинства с собой проделать не позволит.
– Ладно тебе, – засмеялась Юля. – У них все будет в порядке. Вот увидишь. Если тебя это успокоит, я позвоню Крученому.
И она позвонила. Но того тоже не оказалось дома. Мобильная трубка ответила коротким матерным ругательством, после чего тоже замолчала.
– Очень странно, – заметил Саша, и мы отправились в Гатчину.
Добрались мы туда только часам к пяти. Нам с полдороги пришлось вернуться, потому что Мариша забыла Иннины ботинки с браслетами в прихожей. Дальше все шло нормально. После долгих скитаний по улицам Гатчины нам удалось наконец найти нужный дом. Собственно говоря, он и не был музеем. А просто домом, где располагалась выставка истории родного края.
Сигнализация тут была, и, разумеется, она зазвенела сразу же, как только мы приоткрыли дверь.
– Ох, черт! – завопила Мариша. – Бежим!
– Стойте, – остановил нас Миша. – Это просто колокольчик. И дверь открыта. Выставка работает.
Словно в подтверждение его слов, на пороге возник седенький старичок.
– Вам кого, молодые люди? – поинтересовался он. – Выставка сегодня закрыта.
– Как жаль! – расстроились мы. – Специально из города ехали. А вы нам не поможете? Нам, собственно, не вся ваша выставка нужна, а только одна вещь, находящаяся в нем.
– Проходите, – пригласил нас старичок.
Мы зашли. Действительно, старичок не соврал. На выставке никого не было.
– Что за вещь? – спросил дед.
– Такая небольшая мраморная белая колонна, вся обвитая змеями и прочими рептилиями, – сказала Мариша. – Не больше полутора метров высотой. Сделана в середине девятнадцатого века.
– Вы не туда попали. У нас тут главным образом народное искусство. Всякие там прялки, ложки, скамейки. Вот часть избы с коньком есть. А насчет колонн... такого на моей памяти не поступало. А работаю я тут без малого двадцать лет. Вы точно уверены, что она у нас должна быть? Могу посмотреть по инвентарным книгам. Откуда она поступила?
– Бывшее имение Ипатьевых, – сказала Юля. – Где сейчас детский дом разместили.
– Тогда это точно не у нас. Оттуда к нам ничего не поступало. У нас, сами видите, лишь одна экспозиция. В данный момент посвященная истории нашего края. А весь краеведческий музей, располагавшийся в бывшем имении Ипатьевых, переехал целиком по новому адресу. Фонды не дробились, как это при переездах частенько случается. Директор наш замечательный человек. Тихомиров Иван Михайлович. Съездите к нему, он вам все точно расскажет. Могу дать вам его домашний адрес.
Получив адрес, мы отправились туда. Директор краеведческого музея жил в том же старинном двухэтажном доме, в котором ныне располагался филиал музея, вытесненного из имения Ипатьевых. Дом
