разрушения устранить утром и никогда не упоминать о цене. Но только деньги имеют для вас значение, не так ли? — горячилась девушка, пытаясь испепелить собеседника полным презрения взглядом. — Жизнь других людей, их переживания, взлеты и падения — все это для вас ничто, пока ваш бесценный мир находится в безопасности.
— Итак, вот в чем причина, значит, все же это были вы! — зарычал Трэвис. Железной хваткой он сдавил ей запястья и приблизил свое лицо к ее лицу. — Да, я оказался прав в отношении мотива. Зависть. Злоба. Явное неприятие чьего-либо успеха.
— Ошибаетесь, мистер Кент! — завизжала Билли. — Ошибаетесь! Ошибаетесь! На каждом шагу!
— Я? — Он покачал головой. В его черных глазах, удерживающих ее взгляд, читалось осуждение.
Билли извивалась в его руках. Жар от его сильных пальцев обжигал ее чувствительную кожу, распространялся по всему телу волнами, которые одновременно возбуждали и пугали ее. Мечущееся сознание девушки не справлялось с противоречивыми сигналами. Ей хотелось унестись с этого места стрелой, и чем дальше, тем лучше, но сделать это не давала слабость в коленях, так же как и необъяснимое сильное желание, разлитое внутри нее.
— Я? — повторил Трэвис бесцветным голосом и не слишком нежно тряхнул Билли.
— Да, вы. — Разозлившись не на шутку, она изо всех сил старалась освободиться от его цепких пальцев, но чем больше она боролась, тем сильнее эти пальцы сжимали ее запястья.
— Вы лжете. — Он склонил голову, и его осуждающие глаза оказались слишком близко к ее глазам. — Вы обманываете меня и, что еще хуже, себя. Кто еще имел такую абсолютную возможность? Почтальон? Разносчик? Не будьте так наивны, рассчитывая на мою доверчивость, — усмехнулся он. — До ближайшей деревни несколько миль. Это некому сделать кроме вас. — Он наконец разжал свои пальцы-клещи.
Билли мрачно улыбнулась.
— Значит, именно я?
Она еле сдержала желание рассмеяться ему в лицо и сосредоточилась на том, что стала растирать запястья в тех местах, где его железные пальцы оставили следы. В ней бушевала буря эмоций: обида, злость, гордость, недоумение. Как он посмел сразу же осудить ее? Ведь это же нелепо! Но, однако, судя по этим холодным черным глазам, сам он был абсолютно уверен в правильности своей версии.
— Да, именно вы, — повторил он.
Билли вздернула подбородок.
— Хорошо, мистер Кент, давайте на этом разойдемся. Я знаю правду и без всяких доказательств, а вам придется поверить мне лишь на слово, не так ли?
Не дожидаясь ответа, Билли развернулась и направилась к воротам под взглядом, просверливающим дырки в ее спине.
— Я могу подождать, — коротко бросил он ей вслед.
Билли обернулась, с вызовом вскинув подбородок. Трэвис Кент улыбался ей уже знакомой светлой улыбкой.
— Сбегаете? — Он продолжал улыбаться. — Но вы вернетесь, мы оба знаем, что вернетесь. Вы резкая особа, это видно. Но в следующий раз, Билли Тейлор, я заставлю вас заплатить за каждую песчинку нанесенного мне ущерба.
— Но вы ошибаетесь! — твердо настаивала Билли.
— В отношении вас? Моя дорогая, — улыбка его стала ироничной, — будьте уверены: если дело касается женщин, Трэвис Кент никогда не ошибается.
Глава 3
— Все это звучит так, будто ты получила удовольствие.
— Удовольствие? — Билли чуть не поперхнулась кофе. — Ну нет, удовольствием я назвала бы это в последнюю очередь. Десять дней отдыха пошли насмарку, и все из-за того, что этот мужчина не любит кошек. За всю свою жизнь я так не радовалась возвращению на работу.
— Ты, возможно, изменишь свое мнение, когда услышишь последние новости.
— Неужели?..
Похоже, плохие предчувствия начинали сбываться.
Лицо Анны посерьезнело.
— Есть слух, что наша компания в тяжелом положении и что одна из крупных фирм проявляет к нам интерес.
Сердце Билли упало. Повторяется знакомая драма: очередная маленькая семейная компания проглатывается некоей бездушной, безликой громадиной. Впрочем, это не явилось для нее сюрпризом. Новых заказов не поступало уже несколько месяцев.
— И когда же мы все узнаем? — Билли отодвинула чашку с кофе, так как он стал почему-то кислым.
— Сразу после ленча. Босс собирает нас по этому поводу. Меня уволят, как и всех тех, у кого неполный рабочий день, но постоянный персонал, должно быть, оставят.
— Ох, Анна, что я могу сказать?
Пожилая женщина пожала плечами.
— Я переживу. Так или иначе, мне все равно скоро на пенсию, и я рада, что они подтолкнули меня к этому решению. Я смогу делать что хочу, проводить все свое время с моими животными. — Она покачала головой, ее серые глаза были полны грусти. — Нет. Это меня не расстраивает. Вернее, не это расстраивает.
— А в чем же дело? Есть что-то еще? Что не понравится мне?
Анна кивнула. Глаза ее с состраданием остановились на лице Билли.
— Ты все равно это рано или поздно узнаешь, так что будет лучше, если узнаешь от меня. Предложение пришло от Гиддингсов.
— От Гиддингсов? Ты уверена?
— Я уверена.
Билли похолодела. История повторялась буквально.
— Хорошо, — прошептала обреченно она. — Это решает исход дела.
— Ой, Билли, Билли, не принимай это так близко к сердцу. Пожалуйста, не сделай какой-нибудь глупости.
— Например, подам заявление об уходе, прежде чем они уволят меня? — резко спросила она. — Нет, Анна, я не могу работать на Гиддингсов. Работать на фирме, которая уничтожила все хорошее в моей жизни! Надеюсь, ты-то меня понимаешь?
— Конечно, понимаю. Помнишь, что перевернуло вверх дном и мою жизнь?
— Более точно, эта фирма разрушила ее, — жестким голосом добавила Билли.
— Нет, не разрушила. — Анна покачала головой. — Мне повезло. Я нашла другую работу и провела здесь шесть счастливых лет.
— И для чего? — Билли со злостью вскинула голову. — Чтобы быть отсюда выброшенной на мусорную свалку.
— Но я еще пока не впадаю в детство, — робко вставила Анна.
— Ты — нет, но мама — да, благодаря Гиддингсам.
Подумать только, именно Гиддингсы! Одного этого имени было достаточно, чтобы страшный призрак вновь появился перед ней. Да, она хорошо это запомнила. Гиддингсы, их наглая тактика и дюжины жизней, выброшенных походя. И вновь это повторяется. Что из того, если рабочие места будут сохранены для большинства из них? Сути дела это не меняет. К концу дня она положит на стол заявление об уходе, и точка.
— Ну и что это даст? — урезонивала ее Анна. — Подумай, Билли, подумай. Тебе ведь нужна работа, нужны деньги…
— Только не их деньги. Кровавые деньги. Лучше умереть с голоду.
