таскать, если у тебя есть пустая ячейка для дополнительного шланга.
В ячейке универкуха, которую открыл Рикс, лежали четыре новенькие иридиевые батареи.
– Почему ты раньше не говорил о том, что у тебя есть запасные батареи?
– Почему? – Браво выдержал паузу, короткую по человеческим меркам, но весьма многозначительную для роботов. – Потому что прежде я не был к этому готов.
– Что значит – не был готов?
– Я не так давно постиг великую истину Дао. И только сегодня, когда услышал, как у Рикса запел сигнал обратного отсчета времени, понял, что представляет собой мой Путь.
– И что же?
– Я не могу тебе об этом сказать, друг мой. То, что истинно, не изрекаемо словами. А то, что сказано, – есть ложь.
Рикс не знал слов, которыми можно было бы передать то, что он чувствовал.
– Ты хочешь отдать нам часть своей жизни, Браво?
– Можно и так сказать, – согласился универкух. – Хотя я к этому отношусь иначе. Я делаю это не столько для вас, сколько для себя.
– Не понял? – Чарли будто ждал подвоха.
– Робот не выбирает свой Путь, но идет по нему до конца.
Глава 19
Чтобы град, перемежаясь холодным дождем, сыпал на землю три дня кряду, такое за шесть лет случилось впервые. Тут уж даже самые стойкие перебрались из домиков на берегу в пещеру. Вход завесили шкурой, очаг разожгли – тепло и уютно. Еды – вдоволь. Девушки готовят ее прямо в пещере. Бульон кипит в большом глиняном чане, и сладковатый запах вареного мяса заполняет, кажется, каждую щелку.
И вроде как нет ненастья за порогом.
Хотя порой все же приходилось выбегать под дождь да град. Укрывая головы растянутыми шкурами, ребята добегали до загонов, чтобы задать корм слепырям и пискунам.
Сидя чуть в стороне, возле стены, Рикс смотрел на лица детей и сравнивал их со снимками, хранившимися у него в памяти, сделанными вскоре после того, как они перебрались на озеро.
Дети повзрослели.
Самой младшей, Лизе Виндзор, недавно исполнилось одиннадцать лет. Это была уже не малышка с умилительной мордашкой и смешно торчащими в стороны косичками, а девочка, которая знала и понимала больше, чем ее сверстники, имеющие возможность ходить в обычную – или лучше сказать, нормальную? – школу, где историю и космогонию преподают специально подготовленные для того педагоги, а не бывший робот-уборщик, вечно путающий даты и названия и не признающий никакие константы. Лиза Виндзор быстрее и лучше других усвоила язык хутудов. И благодаря ее стараниям хутуды начали понимать язык людей. Она в одиночку бегала в расположенное за скальной грядой селение аборигенов и, случалось, оставалась там на два, а то и три дня. Хутуды любили девочку и никогда бы не позволили кому бы то ни было обидеть ее. Но Рикс все равно волновался, когда Лиза долго не возвращалась.
Если Игорь Ван-Страттон был прав в том, что хутуды – это чудом выжившие представители тупиковой ветви развития человека на Делле, то у Рикса имелась догадка насчет того, почему именно они зашли в тупик. При той огромной физической силе, что наделила природа хутудов, их отличительной чертой была удивительная, феноменальная сдержанность и миролюбивость. Все они, от мала до велика, были убежденными пацифистами и никогда – никогда! – не прибегали к помощи кулаков для решения споров, которые случались и среди хутудов – они ведь все же были разумными существами. Ну, а тем кто хотя и имеет, но не желает пускать в ход клыки и когти, трудно выжить рядом с более мелкими, но агрессивными собратьями. С такими, как малдуки, например.
– Если б только существовал способ заставить хутудов драться, – услышал как-то раз Рикс от Энга Вей Ли.
– Зачем? – удивился робот.
– Вместе мы бы уничтожили малдуков, – ответил Ли.
Услышав это, Рикс понял, что дети, по крайней мере, старшие, не забыли то, что произошло шесть лет назад, из-за чего им пришлось стать беженцами. Не забыли и не простили малдукам смерти своих родных. Они только ждут, когда придет их время – когда они перестанут быть детьми. И вот тогда они вернутся, чтобы отомстить.
И, надо сказать, у них был шанс не погибнуть, а победить. Наконечники копий у людей были каменные, а не кованые, как у малдуков, но для того, чтобы остановить всадника на птице крумм, и остро заточенного кола довольно. Зато примитивные луки малдуков били прицельно на сорок-пятьдесят метров, а максимальная дальность полета стрелы составляла не более восьмидесяти метров. Дети же, под руководством Чарли, отыскавшего нужное описание, освоили изготовление композитных луков. Стрела, выпущенная из такого лука, летела на триста метров. А на расстоянии ста метров опытный стрелок – в лагере на берегу таких наберется с десяток – мог попасть стрелой в стрелу.
– Но главное наше преимущество не в силе оружия, а в том, что малдуки понятия не имеют о стратегии и тактике боя. Вся их тактика сводится к тому, чтобы собрать воинов больше, чем у противника, и напасть неожиданно. Как это произошло, когда они захватили поселок.
Так говорил Чарли. Когда был уверен, что Рикс его не слышит.
Но Рикс догадывался, какие разговоры ведет с мальчишками Чарли, а потому, едва услыхав от Ли про малдуков, сказал как можно строже:
– Забудь об этом!
– Почему? – сделал вид, что не понял, Энг.
