можешь и план этих катакомб у меня из головы скопировать?
– Скопировать – могу. Воспользоваться – нет.
– А в чем проблема?
– Опытный чертежник легко, не задумываясь даже над тем, что он делает, перерисует схему устройства авиационного двигателя. Но, не обладая специальными знаниями, он вряд ли сможет объяснить, как этот двигатель работает. И, уж подавно, не сумеет сам его собрать.
– Вот оно как, – Гупи озадаченно прикусил верхнюю губу.
Прежде он даже не задумывался о том, что обладает какими-то уникальными способностями. Скорее даже наоборот, ему порой мешало, раздражало и даже злило то, что все, абсолютно все, что он видел, слышал или ощущал, каждый момент его жизни в мельчайших подробностях намертво врезался в память. Увы, жизнь не настолько прекрасная штука, чтобы возникало желание помнить каждый ее миг. О чем-то хочется позабыть, что-то хочется приукрасить, а что-то – так и просто навсегда вымарать из прошлого. И память обычного человека легко справляется с ретушированием практически любых событий, в соответствии с пожеланиями заказчика. У Гупи с этим были проблемы. Большие, серьезные проблемы. Может, попросить у Монолита, чтобы научил забывать?..
– Ничего не получится, – прервал ход его мыслей Журналист.
– Что? – не сразу понял, о чем речь, Гупи.
– Монолит выполняет только самые сокровенные желания.
– Ну, а может, я только об этом всю жизнь и мечтал.
– Да без разницы, всю жизнь или только десять минут. Главное – что сокровенное. То, без чего тебе жизнь не мила.
– Монолит был создан в ходе работ над проектом «О-сознание»? – решился наконец задать интересующий его вопрос Шрек.
– Ну, наверняка этого никто не знает… Из тех, с кем у тебя есть возможность поговорить. У меня на этот счет есть своя теория.
– Расскажи.
Изображая раздумье, Журналист ответил не сразу. На самом деле, ему тоже хотелось поделиться с кем-нибудь выводами, которые он сделал, анализируя и сопоставляя имевшиеся у него данные. Тем более он был уверен, что американец никому не успеет рассказать о том, что услышит. Излом будто видел фирменные часики «Макс Шрек», ведущие обратный отсчет. И времени на них оставалось совсем немного. Фактически, вояка был обречен. Излом не мог сказать, как именно он погибнет, но в том, что произойдет это очень скоро, ни секунды не сомневался.
Ну, а Гупи…
Гупи – это особая статья. По которой полагается…
– Ну, ладно, – Журналист в очередной раз подтянул тело Вервольфа за ремень, чтобы удобнее лежало на плече. – Проект «О-сознание», которым военные начали заниматься на Чернобыльской АЭС еще до первой аварии, включал в себя несколько направлений. Но все они так или иначе упирались в одну задачу – контролируемое воздействие на психику человека. Существует версия, что причиной аварии тысяча девятьсот восемьдесят шестого года послужило вышедшее из-под контроля испытание по массовому воздействию на психику людей на волновом уровне. Скорее всего, это был простенький прототип одного из радаров, что работают сейчас в Зоне. Сгенерированные опытной моделью радара «волны счастья» были направлены на Припять, но случайно зацепили и саму станцию. Четвертый энергоблок. В результате обслуживающие его инженеры ощутили такой безумный прилив уверенности в собственных силах, что решили провести эксперимент с реактором, на который вряд ли бы отважились, находясь в трезвом уме и здравой памяти.
После того как аварию ликвидировали, вокруг Чернобыльской АЭС была создана так называемая зона отчуждения. Что предоставило военным практически неограниченную свободу и избавило от ненужных свидетелей. Ну, в самом деле, какой идиот из госчиновников согласится войти в состав комиссии, отправляющейся с инспекцией в зараженную радиацией Чернобыльскую зону. А тех, кто все же решался на подобный шаг, еще на подходах к АЭС обрабатывали «волнами страха». Чтобы, значит, не лезли, куда не следует.
Я видел много секретных документов, брошенных или забытых во время панического бегства из Зоны после второго взрыва. И на основании их подготовил ряд материалов. Ни один из которых не был опубликован. Направленные в редакции статьи исчезали вместе с приложенными документами, подтверждающими достоверность изложенных в них сведений. Кто-то до сих пор продолжает прикрывать тех, кто хозяйничал в Зоне. А у меня ведь были взрывные материалы! О экспериментах, когда под воздействие направленного через спутник излучения радара попадал целый населенный пункт, в котором начиналась массовая паника. Или – история подопытного, превратившегося в маньяка-убийцу. О том, как местные Франкенштейны пытались сделать суперсолдат из доставляемых в Зону заключенных. О том, как разработки ученых из Зоны использовались на выборах различных уровней с целью получения желаемых результатов. И ведь срабатывало! Кто в первую очередь с бюллетенями в руках бежал к избирательным урнам? Пенсионеры. Политологи объясняли это старой советской привычкой добросовестно ходить на выборы и исправно голосовать за того, на кого покажут пальцем. На самом же деле, старики и пожилые люди оказались наиболее подверженными воздействию так называемых «ментальных блоков», широко используемых в предвыборный период.
Апофеозом всего стала попытка воздействовать на ноосферу Земли, с тем чтобы единым нажатием кнопки можно было подчинить себе все население планеты. И мироздание не выдержало такого надругательства. Что-то треснуло, сломалось в самой его основе. А результатом стало то, что мы сейчас имеем, – Зона, кишащая монстрами, аномалиями, артефактами и еще черт знает чем. Это вам, господа, не пикник на обочине, а, если пользоваться теми же аналогиями, общественный сортир.
– А при чем тут Монолит? – спросил Гупи.
– Вот! Тут мы подходим к самому интересному! О периоде после второго взрыва АЭС практически никаких документов не сохранилось. Во всяком случае, мне они не попадались. Это вполне объяснимо – не до бумаг тогда было. Те, кто хоть что-то еще соображал, старались как-то выправить ситуацию. Поэтому все, что я теперь буду рассказывать, является исключительно плодом моих измышлений. Которые, как мне кажется, недалеки от истины.
