какой-то мелкодисперсный серый порошок, подобно пыли оседающий на стенах, полках и предметах кухонной утвари.
Харп наклонился и за плечо перевернул Старпола на спину. Глаза хранителя были налиты кровью и выкачены из глазниц, так, словно вот-вот готовы были лопнуть. Синеватый язык вываливался изо рта, облепленный пузырящейся кровавой пеной. Руки Старпола с судорожно скрюченными пальцами были согнуты в локтях и приподняты вверх.
Харп в сердцах выругался. Лежа на полу, Старпол успел наглотаться стелющегося по низу зеленоватого дыма, который, как оказалось, был смертельно ядовит.
Присев на корточки и стараясь держать голову повыше, чтобы не вдыхать ядовитые испарения, Харп быстро обшарил карманы Старпола. Интересующего его рисунка не было. На шее у хранителя храмовых врат также ничего не висело. Глянув на котел теплогенератора, который уже начал приплясывать на месте, Харп торопливо осмотрел нижнее белье Старпола на предмет обнаружения потайных карманов, но и это ничего не дало.
Далее медлить было уже нельзя. Харп вскочил на ноги и кинулся к выходу.
Выбежав за дверь, он быстро глянул по сторонам. Не увидев поблизости ни Кикула с Мидлом, ни Базура с раненым Скадом, Харп побежал вниз по склону. Прижимая руку к раненому боку, он думал только о том, как бы не оскользнуться на узкой, занесенной снегом тропинке.
Когда позади него громыхнул взрыв, Харп стиснул зубы и прыгнул в сторону, зарывшись с головой в сугроб.
Взрывная волна, сорвавшая с горы снежную шапку, подхватила его и поволокла вниз.
Глава 28
Когда все стихло, Харп удивился, что еще жив. Он падал так долго, что, наверное, успел скатиться к подножию гор.
Все тело, каждый сустав и каждая косточка нестерпимо болели, а в раненом боку ощущалось невыносимое жжение, словно ему в брюшную полость влили ковшик крутого кипятка.
Полежав какое-то время, чтобы дать боли уняться, Харп начал выбираться из-под засыпавшего его снега.
По счастью, снежный обвал, спровоцированный взрывом, не перерос в лавину. Через полчаса упорного труда Харп увидел солнечный свет. Привычным движением он потянулся ко лбу, чтобы опустить на глаза солнцезащитные очки, и обнаружил, что ни очков, ни шапки у него на голове нет.
Дело принимало скверный оборот. День был солнечный, а без лыж и снегоступов идти до поселка никак не меньше десяти часов. К тому же боль в боку скорее всего заставит сбавить темп движения. За это время можно гарантированно заработать снежную слепоту.
– Харп! – услышал он звенящий от радости голос. – Харп!
Обернувшись, Харп увидел Кикула, пробиравшегося к нему по пояс в снегу. Шапку он свою тоже где-то потерял, зато очки висели на шее.
– Я думал, все, хана! – счастливо улыбаясь, сообщил Харпу Кикул. – Сначала, когда падал, думал, разобьюсь! Потом, когда все закончилось, решил, что теперь уж точно из-под снега не выберусь!.. – Подойдя к Харпу вплотную, Кикул провел ладонью по мокрому от растаявшего снега лицу и тихо спросил: – Как там?
– Старпол остался в доме, – ответил Харп.
Кикул коротко кивнул.
– А остальные?
– Базур с тем, что был ранен, вышли следом за тобой.
– Я сразу же, как вышел, начал спускаться вниз по склону, поэтому не видел их, – покачал головой Кикул. – А как твоя рана?
Харп машинально, будто опасаясь внезапного удара, приложил ладонь к раненому боку.
– Порядок… Где Мидл?
Кикул отвел взгляд в сторону.
– Он умер… Еще до того, как взорвался дом и на нас обрушился снегопад. Я решил, что не стоит тащить мертвое тело, и оставил его возле тропы.
– Та-а-ак… – задумчиво протянул Харп.
После нелепой гибели Старпола старый отшельник оставался последним, кто, как полагал Харп, мог что-то знать о недостающем фрагменте загадочного рисунка. Теперь и эта надежда рассеялась, как клуб пара, ворвавшийся в дом через приоткрытую дверь.
Конечно, можно было обыскать дом Старпола. Но рассчитывать найти крошечный клочок бумажки, который легко спрятать в любой самой узкой щели, все равно что надеяться на чудо.
Страшная усталость навалилась на плечи Харпа внезапно, как тяжесть прожитых лет. А вместе с ней пришла и полнейшая апатия. Харп понял, что теперь он оказался навсегда привязан к поселку Старпола, до которого еще нужно как-то добраться. А потом… Потом ему оставалось только проводить дни возле каменной двери, наугад тыча пальцем в кнопки кодового замка, в тупой надежде, что какая-нибудь из случайно выбранных комбинаций неожиданно окажется именно той, что он так безнадежно ищет.
Все.
Конец.
Нет выхода.
Чтобы остаться, он должен стать частью мира вечных снегов.
