аналогии, мы представляем собой совокупность клеток, которые решили поднять мятеж против всего организма.
– Раковая опухоль, – уточнил Андрей.
– Пока всего лишь доброкачественное новообразование, – покачал головой Кармер. – Мы даже ценой собственной гибели не способны уничтожить весь организм. Это вторая причина, по которой мы не можем покинуть зону запредельной реальности. Третья заключается в том, что, находясь здесь, мы имеем возможность осуществлять контроль за проходом в запредельную реальность. Если никто не станет этим заниматься, то очень скоро произойдет небывалая по своим масштабам катастрофа.
– Вас всего-то двадцать один человек. Почему же остальные члены сообщества, мечтающие о распространении запредельной реальности по всему миру, не могут отстранить вас от контроля за зоной перехода и открыть свободный доступ запредельной реальности в наш мир?
– Все по той же причине, – ответил Кармер. – На определенном уровне мы все представляем собой единое целое. Но наша небольшая группа находится в более выгодном положении, поскольку осведомлена обо всем, что происходит в сообществе. Сообществу же ничего не известно о том, чем мы здесь занимаемся. Ни одному из членов сообщества без приказа коллективного сознания даже в голову не приходит просто прийти и посмотреть, что здесь, собственно, происходит. А сама запредельная реальность, похоже, попросту не способна мыслить категориями, которые использует в процессе мышления человек. Поэтому-то она и не может понять, что причиной, не позволяющей ей прорваться в реальный мир, является частица ею же созданного коллективного сознания. Точно по той же причине факт твоего, как ты выражаешься, похищения не был зафиксирован коллективным сознанием. Наши люди отключили сознание Дашера, выполнявшего в тот момент функцию контактера, с помощью которого сообщество изучало тебя до того, как он успел понять, что происходит. Вслед за этим один из наших людей вступил в контакт с коллективным сознанием сообщества и сообщил ему, что произошла смена контактера. Вот и все. Впрочем, если вернуться к запредельной реальности, то также можно предположить, что она пока еще только изучает наш мир. Как только этот процесс будет завершен, запредельная реальность нанесет удар, сдержать который мы будем не в силах. Последней и, возможно, самой главной лично для нас причиной того, что мы скрываем факт своего существования от людей, является то, что нынешнее общество Кедлмара неспособно нас принять. Мы, с нашим внешним видом, с проволоками, торчащими из головы, можем быть восприняты либо как объекты для исследований, которые нужно держать взаперти, либо как враги, которых следует уничтожить. Мы не сможем найти в Кедлмаре никого, кто стал бы относиться к нам как к равноправным партнерам. Поэтому вы и представить себе не можете, как мы были рады встретить человека, который имеет опыт общения с самыми разнообразными формами разумной жизни.
Андрей как-то неопределенно хмыкнул и, не зная, что сказать, провел ладонью по щеке.
– Они ведь пока еще ничего у нас не просят, – уловил он мысль Дейла. – А Статусу, так или иначе, потребуется входить с ними в контакт. Запредельная реальность, прорвавшаяся в наш мир, – это не шутки.
– Что вы конкретно хотите от нас? – спросил Андрей у Кармера.
– Нам нужна помощь, – как обычно спокойно, едва ли не равнодушно ответил тот. Но, взглянув краем глаза на Мииз, Андрей уловил в ее взгляде, обращенном в его сторону, надежду, которой она и сама боялась поверить.
И что ему оставалось делать?
Глава 16
УСТАЛОСТЬ И ЧУВСТВО ДОЛГА
– Если мне все же суждено вырваться живым из этого стойбища полоумных, то я сделаю все от меня зависящее, чтобы как можно скорее убраться восвояси с этого Айвеля-5 и забыть наконец о всех его непередаваемых прелестях и красотах. И после этого я со спокойной душой начну снова каждый день ходить к девяти утра в институт и, зевая от скуки, ставить опыты, результаты которых не интересуют никого, кроме толстой некрасивой девчонки, которая на основании полученных невразумительных данных собирается защищать кандидатскую диссертацию; а по вечерам я стану снова бегать к проходной мясокомбината, чтобы, записавшись в одну бригаду с пятью непротрезвевшими алкашами, разгрузить трейлер с замороженными тушами баранов, сдохших от истощения, и тем самым заработать на единый проездной билет, без которого в один прекрасный день я не смогу добраться до работы.
Весь этот отнюдь не короткий мысленный монолог Андрей произнес быстро, скороговоркой, можно сказать, на одном дыхании, как молитву, слова которой отскакивают от зубов прежде, чем смысл сказанного доходит до сознания.
– Ну надо же! – с восхищением отозвался Дейл. – Я даже и не подозревал, что можно до такой степени любить свою профессию.
– Дело не в любви, а в том, что для работы секретного агента я подхожу еще меньше, чем для работы научного сотрудника.
– А ты разве не слышал, что сказали наши новые друзья?
– О чем?
– О том, что ты поставил рекорд, продержавшись двое суток на территории Гиблого бора.
– Новичкам обычно везет.
– Ну, как знаешь…
– Это ты к чему?
– К тому, что ты имеешь полное право отказаться от дальнейшей работы в Статусе. Но для этого нам нужно сначала выбраться из леса.
– Только не пытайся мне и на этот раз помешать! – решительно заявил Андрей.
– О чем речь, напарник? – не стал спорить с ним Дейл. – Наша жизнь всецело в твоих руках!
– Я буду делать то, что сочту нужным, – уже несколько спокойнее произнес Андрей.
– Уповаю на твое благоразумие.
Андрей перевел взгляд на Кармера, ожидающего от него ответа.
