задавать не будет. Сама она работает официанткой в баре, так что ты целый день будешь дома один. Дверь никому не открывай. Если будут какие новости, я сам тебе сообщу. У меня есть свой ключ от ее квартиры, и соседи знают, что я частенько к ней захожу.
Когда они тихо вошли в комнату, было только пять часов утра, и девушка еще спала.
Хук достал из холодильника пиво и тарелку с жареным мясом, и они со Стиновым молча, чтобы не разбудить раньше времени хозяйку, устроились за столом.
В шесть часов заверещал будильник. Девушка потянулась и села в кровати, глядя на незваных гостей еще полными сна глазами. У нее было круглое лицо с маленьким, острым носиком и черные, коротко подстриженные, всклокоченные со сна волосы.
— Знакомься, — рукой, в которой у него была зажата початая банка пива, Хук указал на хозяйку комнаты. — Светлана.
Девушка молча кивнула.
Стинова Хук по имени называть не стал. Просто сказал, что он его друг, которому надо день-другой где-то перекантоваться.
Светлана снова кивнула, накинула на плечи халат и пошла в ванную. К половине седьмого, когда рабочие и служащиеся потянуться на свои рабочие места, забегая по дороге позавтракать, ей уже следовало быть готовой обслуживать посетителей.
Хук ушел вместе со Светланой.
Дождавшись, когда в двери Щелкнул замок, Стинов, скинул куртку, не раздеваясь, прилег на застеленную кровать, закрыл глаза и попытался уснуть.
Сон не шел. Сознание Стинова, снова и снова прокручивало события прошедшего дня, определив для себя два магистральных направления поиска: имя агента террористов, в существовании которого уже не оставалось ни малейших сомнений, и возможность связаться с экспедиционной группой, не попадая при этом в поле зрения Шалиева.
То и дело Стинову приходилось гасить вспышки глухого раздражения, возникавшие в тот момент, когда поиск упирался в тупик.
Из списка возможных предателей Стинов исключил пока только Тейнер, Адлер и Штайнера. Штайнера он не брал под подозрение по той причине, что тому был доверен 'сверчок' — следовательно он, так же, как и Тейнер, был связан с Департаментом охраны порядка. Оставались Борщевский, Бочков, Гаридзе и Морвуд.
Морвуд всегда вел себя тихо и незаметно. Бочков и Гаридзе, напротив, по любому поводу старались высказать свое мнение, которое чаще всего отличалось от общего.
Борщевский держался независимо, но в любом споре брал сторону Тейнера. Какое тир поведения можно считать наиболее возможным для шпиона?.. Все зависело от того, что за цель он перед собой ставил: оставаться нераскрытым до возвращения на Землю, искать возможность связаться со своими сообщниками или начинать действовать самостоятельно.
Самостоятельные его действия должны быть направлены в первую очередь на дискредитацию тех участников экспедиции, кто представлял для него наибольшую опасность. Стинова он уже попытался вывести из игры и основательно спутал его планы. Следующим на прицеле у него должен был оказаться Тейнер. Единственное, что у предателя было против него, — тот факт, что Тейнер работает на Департамент охраны порядка. На Земле, так же как и в Сфере, спецслужбы не пользуются особой популярностью у гражданского населения. У группы ученых тем более должно вызывать недовольство то, что старшим над ними назначен военный, да еще и выдававший себя за их коллегу. Если умело поработать с этим материалом, то положение Тейнера, как руководителя экспедиции может основательно пошатнуться.
Судя по тому, что ему не удалось удержать группу в секторе Паскаля, так оно и произошло.
Стинов перевернулся на бок и с досадой вздохнул. Если бы знать наверняка, кто подкинул Тейнеру сообщение об убийстве Бермера, тогда можно было бы сосредоточить все внимание на одном человеке, — загнать его в угол, заставить нервничать и совершать ошибки. А так он чувствовал себя вольготно. Но, даже несмотря на это, работал крайне осторожно и очень умно.
Особые подозрения вызывали двое, — Бочков и Гаридзе, — которые, по словам Адлер, особенно активно настаивали на том, чтобы идти в Информационный отдел, не дожидаясь возвращения Стинова. Не имея возможности связаться со своими сообщникам, агент террористов был заинтересован в том, чтобы Сфера как можно скорее узнала о прибытии землян. Тогда, узнав, где он находится и чем занимается экспедиционная группа, террористы могли сами попытаться выйти на связаться со своим агентом.
Но это только в том случае, если неизвестный злоумышленник не вел какой-то своей, более сложной игры. В сложившейся ситуации он был лучше осведомлен и обладал большими возможностями, чем его сообщники, запертые в секторе Ньютона. Если предположить, что он способен один выполнить ту задачу, которая была поставлена перед диверсионной группой, то тогда он заинтересован в том, чтобы террористы какое-то время не высовывались из сектора бешеных, иначе своими несогласованными действиями они могли спутать ему все карты. Если же помощь сообщников предателю вообще не потребуется, — в их скорейшем и полном уничтожении.
Что касалось второй проблемы, — как связаться с экспедиционной группой, — то здесь тоже не было полной ясности. Как будет воспринято землянами то, что он вновь пытается навязать им свою помощь? Тем более, что добившись встречи с Шалиевым самостоятельно, он могут посчитать, что Стинов преднамеренно затягивал начало переговоров с руководством Информационного отдела. То, как умело плетет словесную паутину Шалиев, Стинов знал на собственном опыте. В умении доказывать и убеждать Шалиеву не было равных.
И, все же, с экспедиционной группой нужно было установить связь. Хотя бы для того, чтобы получать информацию о ходе переговоров из первых рук.
Не вполне ясной оставалась для Стинова и логика поведения Тейнера. Сколько не пытался Стинов поговорить с руководителем экспедиции о присутствии в их рядах агента террористов, всякий раз он словно бы натыкался на глухую стену. Тейнер упорно отказывался обсуждать эту тему. Чего он ждал? Что кто- нибудь из его команды сам начнет бить себя кулаком в грудь и орать: 'Моя вина!'? Почему он позволяет своим подчиненным принимать решения за себя? Почему так резко решил порвать со Стиновым, хотя прежде, казалось бы, доверял ему? Или же, вопреки заявлениям Тейнера, у него, как у агента Департамента охраны порядка, была какая-то своя, никому не известная задача?
Вопросы, вопросы, вопросы. Сплетающиеся и наслаивающиеся друг на друга. Одни лишь вопросы.
Даже тренированное сознание Стинова, умевшее почти мгновенно анализировать наисложнейшие ситуации, сейчас не могло справиться с поставленной перед ним непосильной задачей. Слишком много неопределенности было в первоначальных данных.
Стинов чувствовал, что ему нужно отдохнуть, но сон не шел.
Ни он, ни кто либо другой в Сфере сейчас не знал, сколько еще времени осталось до того момента, когда события примут необратимый характер.
Стинов и сам не заметил, как все же задремал.
Разбудил его щелчок открывающегося замка.
Неслышно поднявшись на ноги, Стинов скользнул к двери и прижался спиной к стене рядом с косяком. В руке он сжимал нож, держа его острием к себе. Для того, чтобы из такого положения вонзить нож в грудь первого, кто попытался бы ворваться в комнату, нужно было всего лишь распрямить локоть и выбросить руку в сторону.
Дверь слегка приоткрылась, и в комнату вошел Хук. Прикрыв дверь за собой, он окинул взглядом фигуру Стинова и скорчил недовольную гримасу.
— Не хватало только, чтобы меня прирезали в квартире моей подружки, — проворчал он. — Между прочим, стена, к которой ты припал, настолько тонкая, что ее запросто можно пробить копьем.
Стинов с виноватым видом слегка развел руки в стороны и, спрятав нож, опустился на стул.
— Держи, — Хук поставил перед ним на стол принесенный с собой контейнер с обедом.
— Изголодался уже наверное.
Только сейчас Стинов почувствовал, что, действительно, голоден. Он посмотрел на часы, которые показывали уже почти половину третьего и с досадой дернул подбородком, — время утекало, как вода в песок.
