это там, где-то. Вожатый не мешал им. Но поставил условие: когда нужно отряду, каждому •— апачу, не апа-чу — работать за двоих. Он поступал мудро. Вожатый имел нечто общее с полководцем Македонским — имя.
И надо же! Дали ему в отряд новенького. Днем, одетый, развалился на кровати.
- Ты что, больной?— изумился Маломёд. Новенький нахально глядел на него.
- Ага, животом маюсь.
- Иди в медпункт.
—У меня это... аллергия к лекарствам. Умереть могу.
Вот такого типчика дали ему в отряд. А что с ним делать? Не выкинешь!..
Отряд репетировал в палате сценку для завтрашнего конкурса сказки. Между кроватями ходила «коза» в сарафане и чепчике, стучала копытцами и даже помахивала хвостом. Хорошенькая коза. А «волк»— интеллигент в очках — тоненьким голосом спрашивал: «Куда ты, коза, идешь?»
Не тот волк.
— Ты же не козлик, что ты блеешь? — спросил с кровати Олег.
—Почему бы не попробовать знатоку?— обидевшись, сказал «волк» и протянул ему волчью маску.
Олег захватил с чужой тумбочки бутылку лимонада и сел на стол посреди палаты, отхлебывая из бутылки.
«Коза» изящно пошла к нему.
—Здорово, коза! Куда хиляешь?—спросил он заплетающимся языком.
От общего хохота задрожали стекла. «Козу» снесло с копыт.
- Настоящий пьяный волк! Правда, здорово?!
- Потрясающе!—уныло сказал Маломёд.— Только это не пойдет. Перед всем лагерем диким жаргоном щеголять будем?
- Это же волк!— сдержанно напомнил ему Улуг-бек.— Волк из сказки.
- Не пойдет. Волк — в сказке, но мы-то в пионерском лагере!
Все промолчали.
Олег допил чужой лимонад, слез со стола и пошел к двери. Вот эти мальчики, безропотно соглашающиеся во всем с толстяком вожатым, они и есть вольные сыны прерий апачи? Хм...
Тихим вечером, кажущимся ясным, простым, словно лист мать-и-мачехи, на скамейке у палаты второго отряда сидели человек пять.
—Граждане отдыхающие, у кого-нибудь есть гитара?— подошел Олег.— Я бы сбацал.
Кто-то присвистнул, кто-то округлил глаза, но все промолчали.
- Подвинься!— Олег сел, взял из рук соседа прутик и нарисовал знак вопроса.— Что это?
- Какая-нибудь глупость, вроде того: «Собака утонула, но все равно держит хвост пистолетом».
Олег посмотрел на говорившего и встретил твердый взгляд.
- Отличник, что ли?
- Отличник,— спокойно подтвердил Улугбек.— Ну и что?
- А хочешь...— Олег встал со скамейки и посмотрел вверх. Тихо сияя, плыл по черным водам Вселенной звездный ковш Большой Медведицы.— Я тебе скажу, что это. Это Большая Медведица. Мой талисман.
Олег только что придумал это, но если бы кто-то усомнился, стоял бы насмерть,
Взяв у него прутик, Улугбек, нарисовал круг с пронизывающими его оперенными стрелами.
- Теперь ты угадай, что это? Олег пожал плечами.
- Круг да стрелы.
- Герб апачей. Наш талисман.
- Ну и что?
- Ничего. То —твой, а это наш.
—Я уже понял,— процедил Олег. — Я — единоличник, вы — общество. А мне наплевать! Я сам себе племя,
я индеец Одинокий Медведь.
— Белому Отцу принадлежит самое уважаемое место у костра апачей,— Великий советник чуть подвинулся освобождая для почетного гостя краешек шкуры.
Диваныч подошел к племенному тотемному столбу, вкопанному сегодня у костра вождей. На начальника в упор смотрели страшные глаза духа Манито. На макушке Манито сидел розовый при свете костра орел. Его хотелось потрогать, убедиться, что он деревянный. Желтые глаза птицы, сделанные из двух ярких бусинок, светились мирно. Зато широкое, в багровых бликах лицо бога, пугало жуткой свирепостью. Глаза, выложенные из ракушек, покрытых светящейся краской, злобно сверкали. Зубы сделаны из более крупных ракушек — огромные, хищные. «Сколько неумеренной жестокости,— подумал начальник.— Помягче бы надо, веселее. Присниться такое чудовище, вспотеешь».
Подумал, но ничего не сказал.
Он присматривался, ему хотелось понять: что привлекательного для ребят в этих посиделках у костра?
Каждый вождь, оказывается, обязан высказать свою точку зрения по тому или иному вопросу. Говорят без суеты, не торопясь. Ни над кем не смеются. Говорящего слушают с вниманием. Некий апач заявил вожатой: «Не буду мести, мети сама. Меня и так на племенных учениях замотали». Вожди решили: пусть он выйдет перед племенем. Если не осознает, изгнать и презирать.
Надо бы окопать деревья, полить вокруг, а то затаптывается сад. Завтрашний сбор племени решили посвятить «возделыванию нашего сада».
Диваныч, успокоенный — где-то он читал или слышал фразу: «Я их видел, это не опасно!»—с улыбкой пожелал всем:
—Спокойной ночи!— И уже собираясь уйти, задержался.— Там тоже ваши?
За садом, на пустыре, как заблудившаяся звезда, мерцал огонек.
Трое вождей исчезли в кустах. Привели Олега Гречко.
—Ты кто?— спросил Великий советник.
Скажи, Олег, что ты новенький, лишь вчера приехал. Скажи, что из второго отряда. В конце концов скажи просто, что ты человек.
Но язык выдал:
- Я Одинокий Медведь.
- Из чьего рода?
- Он сам по себе,— сказал кто-то из вождей.— Действительно, одинокий медведь.
Олегу хотелось придвинуться ближе к костру апачских вождей и плюнуть в него — для утверждения своей независимости. Но он посмотрел вверх и не увидел своего звездного талисмана. Ночное небо застлали плотные тучи.
- Из него может получиться неплохой индеец,- обронил Улугбек. Осторожно обронил: может получиться, а может и не получиться.
- Я Одинокий Медведь!— сказал Олег с вызовом.— Сам себе вождь, и сам себе племя!
- Будь ты хоть шестиногим тигром, запомни: на этой земле, — Великий -советник махнул, охватывая широко вокруг,— может гореть лишь один огонь — здесь. Никаких других огней апачи не потерпят. Ты понял меня, бледнолицый?
Диваныч испытанным ораторским приемом выкинул правую руку.
—Товарищи! Воспитание отдельной личности, вот в чем сила такого коллектива, как ваше племя. Личность надо привлекать к коллективу, товарищи, а не отталкивать...
Но личность, скрывшись в темноте, уже пробиралась среди кустов и бормотала: «Фюреры какие
