никого. Шпион этот оказался от одного боярина. И шёл, ни больше, ни меньше, к самому Джуре-хану. Про чрезвычайные меры рассказать, что мы для него готовим.
— Что-нибудь конкретное знают?
— Конкретное, к счастью, нет. Но превентивные меры предлагает неглупые. Типа, двигаться небольшими группами, усилить разведку, нас уничтожить.
— Вот так запросто? Взять и уничтожить?
— Не так просто. Он нёс более или менее толковые данные о наших маршрутах и местах вероятного нахождения. Ты чего взгляд в небо вперил?
— Василич, здорово, конечно, что этого пса повязали. Только от дошедшего было бы пользы больше.
Барс подумал минутку.
— Ты имеешь в виду, что он бы поостерёгся?
— Мне с тобой работать хорошо, потому что тебе жевать долго не надо. Смотри, он дойдёт, расскажет хану, что эти пришлые колдуны-не колдуны какие-то жуткие вещи готовят.
— Всё равно не остановится.
— Разумеется, но задумается и начнёт проверять. Какую бы информацию он не добыл, всё будет подтверждаться.
— Вообще-то, да.
— Слушай дальше. Тут к нему заявляемся мы сами.
— Это ещё на хрена?
— Слушай. И говорим: ты нас, конечно, не завоюешь, но противник ты нелёгкий, возиться с тобой придётся долго и серьёзно. А, главное, это для нас очень затратно. Может, обойдёшь Руссию стороной?
— Да Джура-хан после таких слов, наоборот, из одного только принципа нападёт.
— Он и так нападёт, так что мы ничего не теряем. Но! Он будет нами честно предупреждён. Например, что, едва он ступит на русскую землю, она начнёт вставать на дыбы и разрывать людей и коней на куски.
— Не поверит, у него просто фантазии на это не хватит.
— Не поверит, конечно, — согласился Акела, — когда мы скажем. А когда дистанционные заряды рваться начнут?
— Поверит, но назад не повернёт. У него же этих нукеров немеряно.
— Естественно. Но мы его сразу предупредим, что после этого на его воинов посыплются огненные стрелы бога, м-м… хрен с ним, потом придумаем.
— Ну, такая же песня. Поверит только, когда в самом деле посыплются ракеты и бомбы.
— Повернёт?
— Кто его знает, — задумчиво потёр переносицу Андрей, — может и не повернуть.
— А если мы сразу его предупредим, что после этого поднимем из недр земли демона, который сметёт всё его войско поганое, как ветер осеннюю листву?
— Борисыч, ты в покер умеешь играть?
— А то. 'Граждане отдыхающие, — сказал Акела голосом репродуктора, — не играйте с жителями Сочи в карты. Они знают прикуп'.
Барс облегчённо засмеялся. 'Стратегия N 269' была найдена.
— Ты про Фею как догадался? — поинтересовался Андрей.
— Это элементарно, Ватсон, мне Финогеныч сказал.
— Прелесть женщина, — искренне отозвался Барс.
— Тебе она нравится? — спросила вдруг Светлана.
— Да я её видел-то всего раз.
— Красивая?
— Очень, — ответил за друга Акела, — но дело не в красоте. Она нам столько уже помогала. Да будь она страшна, как смертный грех, она всё равно была для нас и дорогой и любимой. Она настоящий друг, понимаешь?
— Ты как маленькой объясняешь, — засмеялась Светланка.
— Наоборот, как большой, — усмехнулся Акела, — маленьких девочек красота других женщин не волнует. Василич, ты «дезу» приготовил?
— С тобой неинтересно, Борисыч.
— Ничего, — хмыкнул тот, — зато с этой юной красавицей интересней некуда.
— Пойдём лучше «асасинов» этих допросим, — сменил тему Андрей.
— Пошли, — усмехнулся Витязь.
…Войдя в камеру, они увидели первого челядина, сидящего на небрежно брошенной в углу охапке соломы. Руки его украшали увесистые, тронутые ржавчиной, кандалы.
При виде вошедших «засланец» заметно напрягся и сжал зубы, на скулах заиграли желваки.
'Понятно, — подумал Акела, — сейчас будет играть коммуниста на допросе. А вот фиг вам, уважаемый'.
И, не говоря ни слова, сделал шаг вперёд, уставился в глаза наймита, привычно подчиняя себе чужую враждебную волю. Мышцы врага расслабились, взгляд стал спокойным и отрешённым.
— Рассказывай, сучий потрох, — буднично сказал Акела.
— Боярин Славодум приказал тебя убить. Обещал свободу и сто резан.
— Второй тоже из острожников?
— Тоже.
— Что, думаешь, с тобой сделают?
— Повесят, конечно, что ещё?
— Если на суде покажешь на боярина, получишь только острог.
— Не обманешь?
— А зачем? Я лично тебе до лампады, ты мне тоже. Подумаешь, наймит, да сколько вас…. Не в вас дело.
— Так-то оно так…
— А тебе что, разница велика? Молчишь? То-то. Я лучше Славодуму башку оторву. Поговори с подельником, я прикажу вас вместе посадить.
Они вышли в коридор. Стражник закрыл дверь и лязгнул засовом.
— Второго посади к нему, кормите хорошо. Скажешь Урраку — Акела приказал. Понял?
Стражник кивнул и пошёл вглубь коридора. Они стали подниматься по крутой лестнице.
— Ко второму что, не пойдёшь?
— А на хрена? То же самое скажет. Главный в связке этот. Если сейчас он решит в пользу суда…
— Скорее всего решит, что ему терять?
— Вот именно. Соответственно, он и напарничка влёт распропагандирует. И вот уж тогда я этот мешок с дерьмом на плаху постелю. Плохая это привычка — Родиной торговать.
— А ты что, в трансе этого оставил?
— Я его в процессе разговора вывел.
— Совершенствуешься, — покрутил головой Барс.
— Дык… Мы-то, чай, тоже в грязь лицом не промажем. Кстати, когда планируешь подходы минировать, воевода-батюшка?
— Да уже начали. Я десятерых ребят отобрал поспособнее, обучил качественно. Вчера уже сами оба моста заминировали. Пятерых я там в двух засадах поставил с машинками. Связь — две ручные галки.
— И сколько они там сидеть будут? Неделю?
— Да, потом другая пятёрка заступит. Продуктов вдоволь, скалы там неприступные, пещера сухая рядом — как у Христа за пазухой, в общем. Завтра лес минировать начнём.
— Ну, это уже дело техники. Фактически, осталось только ждать. Чего я, честно говоря, больше всего не переношу.
— Кто-то, можно подумать, любит, — хмыкнул Барс.
Светланка встретила их свежезаваренным чаем. За столом сидели взмыленные Славка с
