— Тебе самому нужно укрыться… — Она попыталась снять плащ, но Макс ее остановил.
— Керсти, ты действительно хочешь быть рядом со мной? Я не слишком самонадеян?
— Нет.
— Если мы обвенчаемся и заведем детей, ты будешь счастлива?
Сердце ее замерло.
— Пожалуйста, не надо об этом.
— Ты будешь счастлива? — настаивал он.
— Безумно!
— Я хочу, чтобы ты родила мне детей. Как странно… у меня впервые появилось желание стать отцом.
— Это бывает со всеми богатыми мужчинами. Вам нужны наследники.
— Нет… — Макс осторожно приподнял ее подбородок и поцеловал в губы. — Будь моей, Керсти, — прошептал он. — Навсегда. Скажи, что выйдешь за меня замуж.
Керсти снова кивнула; ее бил озноб.
— Что-то ты долго думала, — лукаво улыбнулся Макс.
Она заглянула в омуты его глаз. Он был мужчиной ее мечты.
Макс опустился перед ней на колени и взял ее за руки.
— Значит, ты будешь моей женой?
В небе зарокотало, и раздался оглушительный удар грома.
— Керсти…
— Спасибо, Макс. — Она улыбнулась. — Это большая честь для меня, но… я не могу выйти за тебя замуж.
Глава 27
Маркиз заглянул в столовую.
— Доброе утро. Как настроение?
— Спасибо, милорд, намного лучше, чем вчера утром, — ответила Керсти. — Я хорошо отдохнула.
Не правда. На самом деле она не находила себе места от волнения и усталости, но пыталась скрыть это. Вчера рано утром, после того как она ответила отказом на предложение Макса, они вернулись в замок и молча расстались. С тех пор она его не видела.
Маркиз вошел и налил себе чашку кофе. Потом подошел к буфету и принялся приподнимать крышки с блюд.
— Копченая рыба? Прекрасно!
Маркиз положил себе на тарелку рыбы, потом яичницу.
Керсти знала, что он уже завтракал: она заходила в кухню и видела, как Уилки моет посуду.
Усевшись за стол, Арран с улыбкой посмотрел на девушку.
— Как ты после… вчерашнего? — спросил он наконец.
— Ночью пришлось понервничать, — призналась Керсти.
Она имела в виду бал и то, что за ним последовало. — К счастью, я не заболела, хотя и провела столько времени на холоде и под дождем.
— А вот Макс заболел.
Она взглянула на маркиза, но тот отвел глаза.
— Мой брат, наверное, уже говорил с тобой об этом?
— Нет, я не видела виконта. Что с Максом… с мистером Россмара? Он простудился? Или у него воспалилась рана?
Маркиз вздохнул.
— Нет-нет. Рана заживет, а шрам сделает его еще более привлекательным в глазах женщин. Простуды тоже нет. У Макса крепкое здоровье. Но он не встает с постели и ни с кем не разговаривает. Уж не знаю, что между вами произошло.
— Совсем не разговаривает? — Керсти нахмурилась.
— Мы не добились от него ни словечка.
Странно. Проводив ее к замку. Макс туг же повернулся и пошел к охотничьему домику — там иногда жили его родители.
— Ему не надо было пить, — продолжал маркиз.
Керсти насторожилась.
— А он пил?
— Да.
Ей очень хотелось высказать свое мнение о тех, кто пьет, пытаясь забыться, но она сдержалась.
— Он еще скажет мне спасибо, — пробормотала Керсти.
— Что?.. — удивился маркиз.
Она посмотрела ему прямо в глаза.
— Я говорю — он еще скажет мне спасибо.
Родители учили ее всегда быть честной.
— Скажет тебе спасибо за то, что ты отказалась стать его женой?
Керсти в изумлении раскрыла рот. Откуда он знает? Неужели Макс ему рассказал?
— А вот и ты, Струан! — Маркиз искренне обрадовался приходу брата. — А мы с Керсти как раз говорили о твоем сыне. О том, что он не встает с постели, отказывается есть и молчит, а вчера напился до бесчувствия.
— Вы действительно об этом говорили? — спросил Струан. Он налил себе чашку кофе и взял тосты. — Надеюсь, ты не сказал ничего такого, что могло бы расстроить Керсти? И вообще, жив он или мертв — это не ее дело.
Керсти взглянула на маркиза.
— Что-нибудь слышно о моем брате, милорд? — спросила она.
— Да, чуть не забыл… — Струан смутился. — Есть вести от твоих родителей.
— Хорошо, что все-таки вспомнил, — улыбнулся Арран.
— Прости, что сразу не сказал, — пробормотал виконт. — У меня голова идет кругом. Макс выпил столько бренди, что хватило бы на целую армию. Напился и впал в исступление. У него на устах только твое имя, Керсти.
— Так что же с ее родителями? — напомнил маркиз. — Ты сказал — от них есть вести.
— Что? — Виконт уставился на брата. — Ах да… Они передали, что у Нилла все хорошо. Но Макс… Мне страшно за него, ведь пьянство может превратиться в болезнь.
— Я знаю, — сказала Керсти. — Он обещал мне, что больше не будет пить.
Виконт пожал плечами.
— Наверное, он обещал это до того, как ты ему отказала.
— Скажите, а сейчас мистер Россмара пьян?
— Нет.
— Струан отрицательно покачал головой. — Сейчас он абсолютно трезв. Если ему еще дорога жизнь, то он вряд ли притронется к бутылке. Макс говорил мне, что спиртное для него как яд, что он напивается только от отчаяния.
— Это он вас попросил поговорить со мной?
— Нет! — в один голос воскликнули маркиз с виконтом.
Ничуть не смутившись, Струан сказал:
— Макс никогда «не простит нам, если узнает об этом разговоре. Но ты, конечно же, нас не выдашь. Однако он будет очень рад, если ты придешь в охотничий домик и скажешь ему, что он тебе небезразличен.
Сложив руки на коленях, Керсти проговорила:
— Я люблю мистера Россмара больше жизни, но никогда не скажу ему об этом. Мы с ним должны отказаться от подобных чувств.
Струан нахмурился.
— Пожалуйста, сходи к нему. Можешь говорить о чем угодно. Например, поздравь его с рождением
