момента предполагаемого исчезновения. А раз дама уверена в том, что разыскиваемый ужинал у себя дома прошлым вечером, не рано ли поднимать тревогу? Наверняка поехал куда-нибудь «слегка развеяться».
Она снова поедет в Рингстэд-Холл и станет ждать — если понадобится, то всю ночь напролет. Рано или поздно Эндрю должен объявиться, как-никак это его дом. Ее довез тот же водитель такси. Когда Грир выбиралась из машины, она заметила его насмешливо-недоуменное выражение.
— Хозяева-то объявились, мисс? — спросил он, когда она расплатилась с ним и сказала, что он может уезжать. — Тьма такая, что хоть глаз выколи, и в доме, похоже, тоже темно.
— Объявились, — слабо проговорила она, в глубине души уверенная в том, что ошибается. — Все будет в порядке. Спасибо.
Грир проследила за тем, как свет задних фар растворился во тьме тисовой аллеи, и повернулась лицом к тяжелому мраку дома. Он возвышался перед ней, не освещенный даже лунным сиянием, и она скорее чувствовала, чем видела его угнетающую массивность.
Грир упрямо провела тот же осмотр, что и днем: обошла здание, стуча и звоня во все двери. Помедлив, она все же отказалась от мысли обходить парк и приближаться к утесу, боясь споткнуться и упасть — и не меньше боясь, что растущее с каждой секундой недоброе предчувствие как-нибудь оправдается.
Машины по-прежнему не было. Грир присела на ступеньку бокового крыльца и застегнула ворот куртки у шеи. Капли ночной росы намочили ее лицо и повисли на ресницах. Когда ей в голову наконец пришла новая мысль, она ужаснулась ей и с трудом заставила себя подняться и проверить догадку.
Осторожно, чтобы не подвернуть лодыжку, пробираясь по гравийной тропинке, Грир зашла за дом и открыла дверь пристройки, которая служила гаражом. Грир только однажды, в самый первый день, когда Эндрю вызвался отвезти ее в Уэймут, видела его машину, спрятанную в этом импровизированном убежище. Обычно он оставлял ее снаружи.
Но не в этот раз. Маленький «астон» ютился в гараже среди груды садовых инструментов.
Грир застыла, обуреваемая смесью страха и замешательства. Эндрю приехал домой вчера, спустя какое-то время поужинал — и исчез. Она обошла автомобиль и потрогала капот. Холодный. Двигатель холодный, свет в доме не горит. Куда бы он ни отправился, ушел он пешком, это точно. Ее дыхание участилось, грудь тяжело вздымалась — воздух с трудом поступал в легкие. С ним что-то случилось. Она знает наверняка.
Грир сорвалась с места. Вверх по тропинке к сверкавшему, угольно-черному бассейну.
Пот градом катился по ее телу. У края бассейна она посмотрела вниз — в чуть волновавшуюся бездонную бездну. Она отогнала от себя ужасающую мысль о том, что Эндрю лежит на дне, и кинулась к роще на вершине холма. Почему же у нее не хватило ума привезти с собой фонарь?
Деревья плотно обступили Грир, и она осознала, насколько все безнадежно. Колючие ветки кустарника царапали ее лицо, руки, цеплялись за волосы.
— Эндрю, — позвала она и услышала, как ее голос волной прокатился по густой роще. Мурашки поползли по коже, но она твердо решила не плакать.
Она прошла вдоль деревьев на восток, к горному кряжу, на каждом шагу спотыкаясь о неровную землю. Эндрю отправился на прогулку по этим скалам и поранился. Это подозрение все росло и росло внутри Грир, пока не заполнило каждую клеточку ее мозга. Пошел бы он на пляж в такой туманный вечер? Ее сердце ушло в пятки. Если он не поднялся сегодня ранним утром и не заправил кровать так же аккуратно, как это делал Гиббс, — значит, он пропал еще вчера вечером. Сквозь узкий промежуток между облаками пробивался мерцающий лунный свет. Грир пригляделась к стрелкам часов. Было уже почти одиннадцать — прошло три часа, с тех пор как она во второй раз покинула Уэймут.
Грир понятия не имела о том, как высоко поднимается вода во время прилива. Она должна найти спуск к пляжу и поискать его там. Забыв об осторожности, Грир сделала несколько торопливых шагов и, споткнувшись на камне, упала грудью вперед. Твердая земля оцарапала ей бок — тело пронизала боль, от которой перехватило дыхание. Она лежала без движения, тяжело и часто дыша, пока не нашла в себе силы медленно перевернуться на спину. Каждая мышца, каждый сустав ее тела ныл от боли. Бедро жгло от ран.
Высоко в небе то показывалась ненадолго освещавшая окрестности голубым сиянием, то вновь исчезала, скрываясь за слоем облаков, полная луна. Глаза Грир застилали слезы. Она действительно любит его — очень сильно. И она причинила ему боль, которая заставила его шататься в одиночестве по этому темному пустынному месту. Господи, молила Грир, только бы он был жив и здоров. Завтра она со всем разберется — если только с ним все будет в порядке.
Болезненные вдохи давались ей с большим трудом. Грир осторожно встала и направилась к утесу. Проходя мимо дома, она снова споткнулась и разорвала брюки. Теплая жидкость просочилась через ткань и выступила на колене. Кровь.
Из груди вырвалось беспомощное всхлипывание. Она свернулась калачиком на тропинке, пристроив щеку на локте.
И вдруг заметила свет.
Глава 19
На линии цокольного этажа, над тенью от подвального окна, мерцала желтая полоска света. Кухня? Грир встала, подталкиваемая волнением, разлившимся по венам. На кухне был включен свет — возможно, он был включен все это время, а она просто не замечала. Едва ли не бегом, подавляя слезы, Грир устремилась к боковому входу и, взобравшись на крыльцо, принялась стучать кулаками в дверь.
Она постояла в ожидании, трясясь всем телом. Ничего.
— Откройте дверь! — прокричала Грир и снова застучала. — Отзовитесь кто-нибудь, пожалуйста.
Внезапно дверь резко отворилась, и Грир в изумлении раскрыла рот. На пороге стоял Эндрю, одетый в выцветшие джинсы и наполовину расстегнутую рубашку. Он слегка покачивался на босых ногах.
— Привет, — сказал он и поморщился, потирая висок. — Что тебе нужно?
Грир обрела дар речи.
— Что мне нужно? Эндрю. — Она повысила голос. — Я уже несколько часов тебя ищу. Я так испугалась. Где ты был?
Он глуповато ухмыльнулся и потер небритую щеку.
— Хочешь зайти?
Она решительно зашла внутрь и захлопнула дверь.
— Ш-ш, — шепнул Эндрю. — У меня голова раскалывается.
— Ты пил, — упрекнула его Грир. — Поверить не могу. Гиббс места себе не находит. Я избегала весь участок, думая, что ты умер. А ты тут надрался и залег в спячку.
— На кухне есть кофе, — ответил он, отвернувшись.
Грир ошеломленно последовала за ним вниз по лестнице.
Они оглядели друг друга при тусклом освещении кухни и одновременно ахнули в изумлении.
— Ну и вид у тебя! — воскликнула Грир, осматривая его всклокоченные волосы и почти двухдневную щетину.
— У тебя не лучше, — ответил он. — Вся штанина в крови. Сядь сюда, я посмотрю.
— Я в порядке. Твои руки, Эндрю. Что с ними произошло? — Его ногти были поломаны, костяшки ободраны до крови.
Он хмыкнул.
— Я тоже упал. На лестнице.
— Где тебя носило? И когда ты вернулся? — выспрашивала она.
— Я был в клубе, в Дорчестере. — Эндрю попытался расправить неправильно застегнутую джинсовую рубашку. — А здесь я уже... несколько часов, — добавил он.
— Я звонила в дверь, стучала — ты не откликался. — У нее в ушах зазвенело. Дрожь в руках и ногах
