– Конечно, мы поговорим, – вздохнул Штанцлер, – а во дворце и не могло получиться. Я – кансилльер, ты – оруженосец. Если б ты не пришел сегодня, я б нашел тебя завтра. Давай договоримся таким образом – ты приходишь ко мне только в самом крайнем случае.
– Простите, эр Август.
– Все в порядке, Дикон. Как тебе понравился дворец и Их Величества?
Дворец? Их Величества? Катарина Ариго и мерзкий толстяк, берущий ее за руку?! Кровавая звезда в руках маршала… Кровавая звезда на шее королевы.
– Эр Август… А правда, что… Что Ее Величество и… Ну, говорят, Рокэ Алва…
Кансилльер внимательно посмотрел на Дика и вздохнул.
– Иногда мне хочется придушить твою мать, хоть она и замечательная женщина. Ей бы родиться пятьсот лет назад – цены б ей не было, но сегодня по рыцарскому кодексу не живет никто. Ты садись, – Август указал юноше на глубокое кресло, – можешь с ногами. Разговор у нас, Дикон, будет долгий и гнусный. Ты имеешь право знать правду, но я тебя прошу об одном – не суди опрометчиво. Хорошо быть чистым, но непросто.
Разумеется, если ты живешь в свободной стране, если ты сам силен и честен, ты таким и останешься. Если ты слаб, никому не интересен и сослан в провинцию, ты не замараешься даже в нынешнем Талиге, но в столице… Тут или сломаешь шею и подставишь под топор тех, кто тебе верит, или научишься пусть не врать, но хотя бы молчать. Ты меня понимаешь?
– Да, эр… То есть не совсем.
– В Надоре путают жизнь и баллады, этого не следует делать. Я не согласен с Эйвоном и твоей матерью, Дикон, хоть и пошел у них на поводу. Тебе надо было рассказать все с самого начала, а мы выжидали… Вот и дождались, что ты оказался у Рокэ. Короче, я буду говорить, а ты перебивай, если чего-то не поймешь. Тебя по молодости лет больше всего волнует честь королевы? Так вот, ты окажешь Катарине дурную услугу, если станешь бросаться на всякого, кто болтает о ее связи с маршалом.
– Значит, все так и есть?
– И так, и не так. Дети королевы – все трое – от Ворона. Фердинанд не способен быть отцом, а Дораку нужны наследники. Катарина Ариго была вынуждена… Она с самого начала понимала, на что идет, всем бы такое мужество! А потом, Ворон, каков бы он ни был, все-таки Повелитель Ветров. Лучше кровь Алвы, чем Олларов, хотя я все же надеюсь на возвращение законного государя. Надеюсь, но готовлюсь к худшему.
Кстати говоря, по-своему Дорак прав. Если считать нынешнюю династию законной, и если она пресечется, на трон должны сесть герцоги Алва. Когда единственный сын узурпатора был болен, Франциск Оллар написал завещание, в котором назначал своим преемником пасынка и его потомков. Такова была воля Франциска Оллара, которую никто не отменял.
Что еще ты слышал?
– Король… Он тоже…
– Любовник маршала? Тоже правда, причем не только король. Ворон иногда развлекается с мужчинами. Впрочем, дело тут не в похоти, а в скверном характере. Рокэ нравится играть с огнем и унижать других, особенно Людей Чести. Пару лет назад… Короче, была история с одним юношей из хорошего дома. Ворон его опозорил просто со скуки, хотя мальчишка тоже виноват – нельзя забывать свое имя, – Кансилльер махнул рукой. – Чем меньше ты будешь думать об этой грязи, тем лучше. Нам есть о чем поговорить и без этого. Ты сделал глупость, Дикон, но не сделать ее ты не мог. Я боюсь за тебя.
– Вы думаете, что Ворон…
– Ну, Рокэ тебя хотя бы не убьет, хотя лучше не попадаться ему под руку, когда он пьян. Другое дело, что помощи и защиты от такого эра тоже не дождешься. Тебе придется мириться с его обществом, но люди должны видеть, что сын Эгмонта всего лишь исполняет присягу. Кстати, воспользуйся случаем, чтоб пополнить свои знания – у отца Алвы была роскошная библиотека, сейчас, насколько мне известно, в ней никто не бывает.
– Эр Август, у меня была ранена рука, и Рокэ Алва меня вылечил.
– Ничего удивительного, кэналлийцы разбираются в ранах не хуже морисков. Тут тебе и впрямь повезло, но вот все остальное…
Дикон во все глаза смотрел на кансилльера. Штанцлер вздохнул.
– Надеюсь, ты не забыл, с чего начался наш разговор?
– Эр Август!
– Ричард, я очень боюсь, что от тебя так или иначе попробуют избавиться. Дорак попробует. Как это ни смешно, самое безопасное для тебя место – особняк Алвы, но ты не можешь сидеть там безвылазно. Если ты станешь хвостом ходить за Вороном, рано или поздно и скорее рано, чем поздно, скажут, что Ворон развратил сына Эгмонта Окделла.
– Эр Август!
– Молчи! Я понимаю, что этому не бывать, но сплетникам не объяснишь. Да и Дорак постарается, а Ворон, как и прошлый раз, не будет говорить ни да, ни нет, но так, что все решат – да. Тебе нужно вести нормальную жизнь молодого человека, Дикон, – бывать в городе, встречаться со своими сверстниками, ухаживать за девушками. Но упаси тебя Создатель от стычек с молодыми дрянями вроде Эстебана или Северина. И никаких дуэлей! Слышишь, никаких! По крайней мере, пока у тебя не появятся друзья, готовые обнажить за тебя шпаги.
– Я понял.
– Надеюсь. Постарайся никуда не ходить без Реджинальда. Эстебан, к несчастью, остался в Олларии, а он тебя ненавидит. Потому что завидует.
– Мне? – Дик был искренне поражен. – Эстебан был первым унаром. Он богатый, знатный…
