– Я готов в любое время выехать в Бергмарк. – Не вызови Савиньяк теньента Давенпорта сегодня, завтра Чарльз стал бы добиваться аудиенции по собственному почину.
– Кто-то в Бергмарк отправиться должен, – подтвердил маршал, – а вы или нет, сейчас решим. Я предлагаю вам должность офицера для особых поручений при моей персоне. Если вас это не устраивает, отправляйтесь в Торку и дальше, к отцу.
– Могу я спросить о причинах вашего предложения? – Следовало сказать «заманчивого» или «лестного», но Чарльз никогда не умел объясняться с начальством.
– Вы знаете Олларию и знаете правду, по крайней мере изрядный ее кусок. Это может оказаться полезным. – Маршал перевернул песочные часы, зевнул и взялся за толстую, потрепанную книгу. – Короче, думайте.
Можно было ответить сразу, но Лионель словно бы забыл о собеседнике, а напоминать о себе не хотелось. Оставаться при старшем Савиньяке хотелось еще меньше, но другой дороги в Олларию не было.
– На обеденном столе вино и бокалы, – маршал Севера с шумом захлопнул свою книгу, – а за что пьем, скажете вы.
Давенпорт взялся за кувшин. Лионель не сомневался, что теньент останется, и он оставался. Не из-за должности и уж тем более не потому, что от Барт-Уизера, где зимовала Северная армия, до Давенпорта полдня пути. У Савиньяка больше шансов прогуляться к столице, это решает все. Виконт аккуратно разлил красную жидкость.
– Господин маршал, прошу вас.
– Благодарю. – Граф протянул руку, на лишенном браслета запястье белел шрам. В армии шутили, что Леворукому надоело путать братцев и он пометил любимчика. – Вы остаетесь?
– Да, – твердо произнес Чарльз. Лионель, в отличие от Эмиля, виконту не нравился, но симпатии не имели никакого значения. – В чем будут заключаться мои обязанности?
– В особых поручениях. – На гербе Савиньяков красовался олень, но когти у маршала были закатные. После каданской победы разговоры о том, что красавчик Лионель слишком рано получил алую перевязь, увяли сами собой.
– Могу я узнать, о поручениях какого рода идет речь?
– Открылись некоторые обстоятельства, весьма обнадеживающие, – объяснил Лионель. – Нам предстоит Ренкваха задом наперед.
– Вы решились выступить? – справиться с голосом Давенпорту не удалось, и маршал слегка улыбнулся.
– Удивлены? – Савиньяк отхлебнул вина. – Спасибо Бонифацию, если б не он, сидеть бы нам с торской кислятиной… Это хорошо, что вы удивлены, значит, другие удивятся еще больше.
– Неделю назад, – не выдержал Давенпорт, – вы придерживались другого мнения.
«Развалины и трупы захватить просто, – бросил тогда Лионель, – но можно ли их назвать Олларией? Нам нужен живой город…»
– Я всегда придерживался одного мнения, – сощурил черный глаз Лионель. – Чтобы занять город малой кровью, нужен мятеж, а еще лучше – переворот, и он у нас будет. Наведем порядок в Олларии, и к Весенним Волнам – назад. Эту весну гаунау не пропустят, не надейтесь.
– Я не для того просился в Торку. – Почему его при виде маршалов тянет на дерзости?
– Вы отказывались от повышения и просились в Торку, – холодно заметил Савиньяк, – из-за Октавианской ночи. Вы были обижены, вот и решили заняться «гусями». Это было глупо, и я настоял на вашем переводе во дворец.
– Так это были вы, – пробормотал Чарльз, – вы…
Савиньяк что-то соскреб ногтем с книжного переплета:
– А вы полагали, вас задержали Рокслеи?
– Я на это надеялся. – Пусть знает, хуже не будет. – Господин маршал, почему вы меня не предупредили?
– Некоторые действуют лучше всего, будучи предоставлены самим себе, – снизошел до объяснения Лионель. – У вас были пистолет и выбор. Вы решили, выстрелили и прыгнули в окно. Кстати, знаете ли вы, что прикончили не только Генри Рокслея – между нами говоря, прекрасный выбор, – но и еще человек двадцать?
Давенпорту показалось, что он ослышался. Савиньяк улыбнулся, напомнив довольного жизнью леопарда:
– Я получаю письма из Олларии. Большинство офицеров, открывших Альдо проход к столице, были приглашены в Тарнику. Туда же выехал и принц, но не доехал, потому что вы на него напали. Альдо был ранен и вернулся в Лаик, вы не стали его преследовать, а вместе с вашими приверженцами рванули в Тарнику, где и перебили приехавших за наградами предателей. Сомнений быть не может, вас описали с величайшей точностью.
– Это был не я, – глупо пробормотал Чарльз, – не я и не Ансел… Кто это был?
– Полагаю, наемники все того же Ракана, – жестко ухмыльнулся Лионель. – Благородный принц не желал платить по счетам, а может, ему было нечем, и он избавился от кредиторов. Весьма разумно.
– Это предательство. – Голова кружится, но от чего: от новостей или от вина? – Ракан предает даже своих. Вы не можете одобрять предательство!
– Одобрять не могу, но иногда без него не обойтись. – Лионель приподнял бокал. – Вас, к примеру, я предать могу, имейте это в виду. Вас, но не Талиг.
