встречи с Вороном смысла уже не имело. Соответственно, не имело смысла уничтожать замок. Что ж, виконт, напрашивается вывод, что вы имели возможность спасти Надор, но не сделали этого. Не думайте, однако, что я вас порицаю. Это тот редкий случай, когда незнание оправдывает полностью. Трудно сказать, завалило бы Окделла, живи он в собственном доме. Тот, кто уничтожил Надор, мог счесть дарственную узурпатора недействительной.
— Как и мои верительные грамоты, — вздохнул бывший посол. — Сохранить урготское имущество и загубить Валмон было бы не по-хозяйски, но Гальбрэ-то снесло полностью. Со всеми окрестностями. То ли за верность самозванцу, то ли за что-нибудь еще… Лично мне проверять не хочется, разве что Ворона спросить. Видели бы вы, как он глядел на эти озера… А потом как примется жертвовать собой. Вы бы бросили астры, нас и отечество ради Фердинанда?
— Нет. — Отец казался чуть ли не оскорбленным. — Если б речь шла о Фердинанде как таковом.
Иди речь лишь о Фердинанде, Алва бы и не оглянулся. Он не оглянулся бы даже на Вейзеля с фок Варзов. Сделал бы дело, а после напился и швырнул бы в огонь очередное письмо. Чтобы сгорело…
— Сильвестра Алва любил, — задумчиво произнес виконт, — а короля — нет, но даже для Сильвестра… Нет, дело не в чувствах, а в присяге. Я ее разыскал. Это тоже подсказал Ворон. Не мне, Придду, когда возвращался в Ноху. Алва велел Спруту, когда тот станет приносить маршальскую присягу, хорошенько подумать. Окделл это слышал и рассказал. Подумать ему и в голову не пришло, а я попробовал. Все сошлось, и вдруг Надор! Я хорошо помню присягу оруженосца, сам приносил…
— «Честь моего господина — моя честь…» — подсказал папенька. — Боюсь, в юности вы восприняли это обязательство слишком буквально. Графиня Рокслей костлява.
— Не очень. Не понимаю, как присяга оруженосца, тем более отмененная самим же Алвой, могла угробить Надор, но она угробила. В Нохе Алве ничего не грозило, и я решил подождать. Я вертел все свои присяги и так, и эдак. Они казалась бескровными и безвредными, но в Надоре не уцелел никто, а вы слишком хорошо управляете Валмоном. Графство стало излишне многолюдным для землетрясений.
— Разумеется, — проворчал папенька и вновь попробовал воду. — Теперь может быть, но осадок мне не нравится. Пусть заменят… Виконт, вы меня удивляете. Неужели так трудно сообразить, что этот Окделл вдобавок к клятве оруженосца поклялся в чем-нибудь еще? На этот раз именно кровью.
— Не представлял, что тессорием может стать не Манрик, — улыбнулся Жермон, — но Креденьи, на мой взгляд, не хуже.
— Старый плут, — согласился фок Варзов, — и всегда был плутом, но без пороха мы не останемся. Я не стал ему говорить, что дриксы за зиму подготовили осадный парк, который позволит занять Доннервальд быстрее, чем хотелось бы нам.
— Если Бруно навяжет нам сражение, — Райнштайнер отодвинул то, что осталось от гуся. Жаль, не того, что нацелился на Доннервальд, — исход его вряд ли будет приемлемым.
— Согласен, — кивнул Вольфганг, и Жермон внезапно решился:
— Мне не дает покоя сражение в самом начале кампании. — Все, главное сказано! — У нас треть армии в гарнизонах, у Бруно она, как вы сами только что сказали, собрана в кулак. Да, что-то он оставит для охраны Гельбе, что-то отрядит в Марагону и дальше на запад, но тысяч семьдесят у фельдмаршала будет при любом раскладе. Если мы на них нарвемся, ничего хорошего не выйдет, а наш разгром развяжет дриксам руки. Они смогут орудовать тут куда как спокойней и уверенней… Думаю, Бруно это очевидно.
— Это очевидно мне, и это было бы очевидно Фридриху! — Варзов то ли хмыкнул, то ли хрустнул послеобеденным яблоком. Раньше, то есть до известий об Алве, он позволял себе пару стопок, теперь как отрезало. — Если «гуси» вздумают бегать за нами по всей Придде, нам же лучше. Мы и до осени проманеврируем, только вряд ли в Эйнрехте ждут докладов о маршах и переходах… Нет, Бруно гонять ветер в поле не станет.
— Нам следует как можно сильнее затруднить дриксам форсирование Хербсте, — подал голос Ойген, — а потом донимать со всех сторон, не ввязываясь в крупные сражения.
— Именно, — живо откликнулся фок Варзов. — И тебе, дорогой командующий авангардом, придется заняться коммуникациями. Свои магазины Бруно защитил и укрепил, но возить оттуда припасы ему придется. Вот и подпортишь «гусям» кормежку.
— Дриксы могут выбрать и другое направление. — Ойген задумчиво жевал, смотря в тарелку, словно на карту. — Я бы на месте фельдмаршала Бруно ударил через Мариенбург прямо на Пирольнест, тем самым разрубив провинцию пополам.
— Не исключено. — К куче яблочных огрызков прибавился еще один. — Нельзя забывать и про Южную Марагону, это у дриксов больное место. Узнаем, когда Бруно заявится к Хербсте, но действовать все равно придется на один манер.
— А что, если Бруно разделит армию пополам и ударит сразу в двух местах? — поделился своим вторым кошмаром Ариго. — Обе половинки для нас будут слишком сильны, поодиночке не разделаешь…
Маршал взглянул на яблоко, потом на Жермона, потом вновь на яблоко.
— Бруно у них один, — решил он. — Худшему, чем он сам, генералу он армию не доверит — не рискнет. Отдельный корпус еще выделить может, но это будут вспомогательные силы, не для серьезных задач.
— С началом боевых действий положение начнет меняться. — Ойген с удовольствием промокнул губы салфеткой. — Бруно придется оставлять гарнизоны в занятых городах, беречь переправы… Его коммуникации растянутся, сил на их защиту придется выделять все больше. Мы же, теряя в пространстве, сможем собрать воедино бо?льшую часть армии. При условии, конечно, что нас не перебьют по частям.
— И при условии, что это будет не Марагона, — добавил фок Варзов. — Пустить дриксов в Марагону то же, что пустить их в Бергмарк…
— Вариты в Бергмарк не войдут никогда, — Ойген бросил салфетку, — но я сейчас был не прав. Военная выгода не всегда является главным. Отдать Южную Марагону даже на несколько месяцев будет предательством тех, кто поверил нашему обещанию и начал спокойно сеять свой лен. Ландмилиция будет ожесточенно сопротивляться, даже если армия покинет провинцию. В ответ дриксы будут действовать со свойственной им беспощадностью. Если вы примете решение отойти к Аконе, я буду просить оставить мой корпус для защиты Южной Марагоны.
— Знаете, чем вы оба отличаетесь от Фридриха? — Глаза фок Варзов стали лукавыми и при этом грустными. — «Гусь» смакует недобытые победы, а вы — неслучившиеся поражения. А надо просто делать то, что нужно, и видеть то, что есть. Рокэ так и поступал… Этому я его все-таки научил… Доедайте спокойно, а я уже сыт… и меня ждут.
Старика никто не ждал, просто он не желал их больше видеть. Ни Жермон Ариго, ни Ойген Райнштайнер, ни Савиньяки не заменяли Рокэ Алву. Для Талига они еще могли что-то сделать, но не для Вольфганга…
Глава 5
Западная Кадана
