которая учила ее жарить моллюсков на гриле. На самом же деле она наблюдала за дверью.
И за часами.
Прошел ровно один час двадцать семь минут с того момента, как Калеб понес мусор на улицу, пообещав вернуться. Минуло одиннадцать – нет, уже двенадцать – минут после окончания ее смены. Она вся пропахла сигаретным дымом, потом, жиром от кастрюль, и ей хотелось пойти…
Домой.
У нее перехватило дыхание. Потому что при этой мысли она представила себе отнюдь не холодное каменное великолепие Кэйр Субая и не прохладную, желанную свободу океана.
Перед ее мысленным взором возник домик, спрятавшийся под сосновыми лапами, и широкая кровать, с которой открывался роскошный вид на море, искрившееся под лучами солнца за деревянными рамами оконных стекол. Дом Калеба. И кровать Калеба.
Видение обрушилось на нее подобно приливной волне, разбудив в сердце неведомые доселе чувства и заполнив пугающую пустоту в душе. Она приложила ладонь к груди. От волнения и испуга у нее едва не закружилась голова. Ей вдруг стало нечем дышать.
Она была селки. Она жила в море, свободная и беззаботная, следуя его течениям и своим капризам. Меняющейся ежедневно. Бессмертной.
Калеб же был высечен из скал Новой Англии, прочный и сильный, похожий на старую каменную церковь, стоявшую у входа в гавань, крепко вросший в землю корнями подобно столетнему дубу. Невзирая на кровь селки, текущую в его жилах, он принадлежал суше. И острову.
А чему принадлежала она? Где было ее место?
Маргред не знала ответа на этот вопрос. Зато знала, что ее неугомонное и беспокойное сердце наконец-то обрело тихую и уютную гавань. Пристанище.
– Ты слушаешь меня, милочка? – требовательно вопросила Антония.
– Нет, – призналась Маргред.
– Думаешь о нем, – презрительно бросила Антония.
На этот раз Маргред не стала отрицать очевидное. Каждая минута, которую отсчитывали часы, тяжким грузом ложилась ей на сердце.
А что, если Калеб отыскал демона? Или демон нашел его?
В горле у нее застрял комок. Она подняла руку, коснулась ожерелья на шее и сжала раковину в ладони. На самом деле Калеб был более уязвим, чем он полагал. А опасность, нависшая над ним, делала еще более уязвимой ее саму, о чем совсем недавно она и помыслить не могла.
Дверь в обеденный зал с грохотом распахнулась.
«Калеб, – с облегчением подумала Маргред. – Наконец-то!»
Но это оказалась Реджина. Она вихрем ворвалась в кухню, в глазах ее бушевало пламя, а на щеках горели яркие пятна сигнальных флажков. Маргред постаралась скрыть разочарование.
Антония вынула из кипящего масла проволочную корзинку.
– Какая муха тебя укусила?
– Этот… репортер! – Реджина буквально выплюнула последнее слово. – Подумать только, он поинтересовался у меня, свежий ли лобстер. Да, ответила я ему, свежий. Местный, заявил он. Да, мы живем на чертовом острове у побережья Мэна. Что он себе думает, что мы доставляем их самолетами из Флориды?
– Ты приняла у него заказ? – пожелала узнать Антония.
– Я откусила ему башку! – выпалила Реджина. – Козел! Я приготовлю ему местного лобстера.
– Ты дашь ему то, что он просит, – отрезала Антония. – Тогда он даст тебе денег. Так и работают рестораны.
– Не рассказывай мне о том, как работают рестораны.
Антония скрестила руки на груди.
– Тогда почему ты явилась сюда?
Реджина провела рукой по коротко стриженным волосам.
– Потому что если бы я осталась в зале еще хотя бы на минуту, то убила бы кого-нибудь из твоих драгоценных клиентов. Невелика потеря, но мне не хотелось бы подавать дурной пример Никки.
– Отлично! – Антония сняла фартук и швырнула его Реджине. – Гриль поступает в твое полное распоряжение. Только без фокусов!
– Ну, еще бы, не дай бог, я сделаю что-нибудь ненормальное. Например, возьму настоящую приправу или приготовлю собственный майонез, – пробормотала Реджина. Она обернула тесемки фартука вокруг своей осиной талии и принялась посыпать солью кусочки моллюсков, оттолкнув в сторону Маргред. – А ты что здесь делаешь до сих пор?
Та моментально ощетинилась.
– Жду Калеба.
– О-о, как мило!
Маргред злобно оскалила зубы.
– Если будешь издеваться надо мной, я тебя укушу.
Сочувственный смех смягчил резкие черты угловатого лица Реджины.
– Ладно, ладно, извини меня, пожалуйста. Втюрилась, что ли?
– Что?
– То самое. Секс. Мужчины. – Реджина разложила в корзинке кусочки мидий и ломтики жареного картофеля, умудрившись так украсить их листиками салата и дольками лимона, что получилось изысканное и элегантное блюдо. – Заказ готов! – крикнула она в окошко раздачи.
– Мне нравится секс, – заявила Маргред.
– Мне тоже. Если бы еще я вспомнила, когда занималась им в последний раз. – Реджина скривилась, читая следующий заказ, и вывалила в корзинку замороженные ломтики картофеля фри. – Вот только из-за него мы теряем остатки ума. Сколько раз я клялась себе, что ни за что не буду походить на безмозглых куриц, которые готовы бегать перед мужчинами на задних лапках, и все это только ради того, чтобы на них обратили внимание. Но потом я встретила отца Ника, и – бац! – вся дрожа, я стараюсь попасться ему на глаза, чтобы он одарил меня мимолетной улыбкой.
Маргред ощутила слабый укол любопытства и прилив симпатии. Необычные чувства. Как если бы Реджина была ее подругой. Ее первой подругой у людей, словно она тоже обрастала привязанностями и намеревалась пустить корни на суше.
– А что случилось с отцом Ника?
Реджина пожала плечами.
– Оказалось, что у него нет ни малейшего желания признавать существование мальчика. Мне надоело ждать, когда это случится, и я вернулась домой.
Маргред почувствовала, что должна сказать что-то, сделать ответное признание.
– Раньше мне никогда не приходилось ждать мужчину.
– Значит, у тебя никогда не было свиданий в Бостоне. Эти городские хлыщи вечно таскают с собой сотовые телефоны, чтобы позвонить тебе и сообщить, что они опаздывают.
Маргред даже не пыталась объяснить, что на свидание с ней вряд ли можно опоздать. Ни один смертный мужчина до сих пор не мог устоять перед ее обаянием.
И все-таки, куда же запропастился Калеб?
Один час тридцать шесть минут.
Она сжала губы.
Реджина вздохнула, очевидно, неверно истолковав ее молчание.
– Послушай, с Калебом тебе еще повезло. Он – один из хороших парней. Собственно говоря, увидев его снова, я поначалу даже надеялась…
Дверь распахнулась. На пороге стоял Калеб. От его крупного тела исходил жар и разочарование, глаза обшаривали кухню.
– Вот он, можешь полюбоваться! – перебила Реджину Маргред.
Реджина покраснела до корней волос.
– О-о! Ладно. Забудь, что я тут наговорила. Как бы то ни было, я…
