желание, подающееся вперед, чтобы встретить ее желание, его сердце, ведущее за собой ее сердце. Одно дыхание. Один удар. Один пульс. Одно сердце.
Он заставил ее чувствовать такое, он заставил ее побывать в таких местах, где она не была очень давно. Места, которых она избегала большую часть своей жизни. Она боялась раствориться в нем. Еще больше она боялась, что обнаружит внутри себя то, с чем жить уже не сможет.
Если бы она сделала то, что он хотел, если бы она подчинилась ему, как она смогла бы найти себя снова?
Как она нашла бы свой путь домой?
Она задрожала и подошла к окну. Через пузырчатое стекло она могла видеть колеблющуюся тень лодки, качающуюся на якоре, черный осколок, пойманный в серебристо-перепончатом море. Единственная лодка в гавани. Ее единственное спасение с острова.
Она не обманывала себя тем, что смогла бы обращаться с сорокафутовой парусной шлюпкой в плавании по бурному морю в разгар зимы. Но пока у нее была лодка, у нее были варианты. У нее была надежда. Они были около побережья Шотландии, сказал Конн. Если бы она дрейфовала в море, был шанс, что ее могли разыскать и спасти. Все, в чем она нуждалась — это возможность.
Возможность и смелость, чтобы довериться морю.
«У тебя не хватает смелости», — сказал Конн.
Воспоминание разожгло ее лицо, пылало в груди.
Она неловко выдохнула. Ей нужен воздух. Ей нужен… Она возилась с железным замком окна. Открывая квадратную створку витражного стекла, она вытянула шею, чтобы хоть мельком увидеть шлюпку на пляже внизу.
Движение на скалах привлекло ее внимание. Она смотрела и смотрела снова и снова, дыхание застряло в горле.
Конн стоял на месте, где море, скалы и небо соединялись, одинокая фигура, вылепленная в тугих, чистых линиях мрамора и лунного света. Обнаженный. Его плечи мерцали. Мускулы были подвижны как волны, волосы — темны как ночь, он пристально глядел в море. Что-то в его позе, в тенях на его лице, проникло в ее сердце. Она закрыла глаза, но его образ горел перед ней: на краю перед водой, неясный, гордый и одинокий.
Такой одинокий.
Он разрушил все ее представления о себе, все, что она воздвигла или за что пыталась держаться.
Он разбивал ей сердце.
Вслепую, она отвернулась от окна, отвернулась от него.
И чуть не споткнулась о котиковую шкуру у себя в ногах. Сердце застряло у нее в горле.
Шкура мерцала в свете от камина, темная как ночь с оттенками янтаря и золота.
Люси закусила губу. Она не могла оставить что-то столь личное валяться, как коврик на полу. Конн убедил ее думать об этом как о пальто, но теперь она знала лучше. Аккуратно, она наклонилась и подняла котиковую шкуру, сворачивая ее в руках.
Мех шуршал на ее груди.
«Ты держишь в руках мою жизнь так же верно, как держишь судьбу моих людей… Ты нужна мне».
Ее грудь напряглась. Она сжала пальцы. Ее взгляд вернулся к окну.
Она думала, что могла бы найти в себе мужество, чтобы уйти.
Могла бы она найти в себе смелость, чтобы остаться?
ГЛАВА 10
Утро было пасмурным, густой туман украсил камни капельками росы, начинающийся дождь эхом отзывался в коридорах и внутренних дворах, совсем как собирающаяся армия.
Спеша за Йестином, Люси чувствовала себя так, будто тонула, заглатывая полные легкие холодного влажного воздуха. Она была настолько погружена в свои мысли, что поскользнулась. Ее сердце колотилось. Мэдэдх крался перед ними скудной серой тенью вдоль сплошной стены.
Йестин ничего не сказал ей заранее, появившись у ее двери с чашкой горячего чая и еще одной миской соленой овсянки. Кроме того, что после завтрака ее присутствие «требовалось во внутреннем дворе замка». Что бы это не означало. Где бы это не находилось.
— Сюда, — сказал Йестин.
В ожидании ее сердце возбужденно стучало. За огромным двойным сводчатым проходом открывался прямоугольный участок короткой, плотной травы. Вокруг возвышались гладкие, серые стены, перемежавшиеся башнями. Вода вытекала из кривой трубы в стене и выплескивалась в глубокий круглый каменный бассейн.
Она узнала Рота, сидящего на низкой каменной скамье, ноги расставлены, локти опираются на колени, как у футболиста на скамейке запасных. Рядом с ним ждал мужчина.
Ее сердце пропустило удар.
Не Конн.
Смотритель замка, Грифф Как-его-там.
Люси выпустила воздух, как воздушный шар со вчерашней вечеринки.
Он склонил голову.
— Леди.
Неуверенная, чего ждать или чего ожидал от нее он, она кивнула в ответ.
— Я уверен, вы хорошо отдохнули. — У него были усталые и добрые глаза, с морщинками от смеха в уголках.
В той огромной пустой комнате, на широкой пустой кровати, с морем, бушующим под ее окном всю ночь…
— Да, — неуклюже ответила Люси и откашлялась. — Спасибо. Где, гм…
— Принц отсутствует и просит его извинить, — сказал Грифф, предупредительно отвечая на ее вопрос. — Важные вопросы требуют его внимания этим утром.
Что без сомнения относит ее в категорию вопросов не таких важных. Должна ли она оскорбиться? Или почувствовать облегчение?
Она попыталась улыбнуться.
— Значит, вы моя няня.
— Немного больше, чем это, — его голос был сух. — Я — смотритель Кэйр Субай. Я удовлетворяю желания Принца.
Бог ты мой. Она оскорбила его?
На шее он носил серебряную цепь с плоским серебряным диском и выгравированными на нем тремя соединяющимися спиральными линиями, как у Дилана. Как Маргред назвала это? Символ хранителя.
— Я не имела в виду, что ваша работа не важна, — сказала она торопливо. Что бы это ни было. Чем вообще занимались хранители? Был он кем-то вроде тюремщика? — Только то, что вы застряли здесь со мной.
Рот фыркнул.
Грифф взглядом заставил его замолкнуть.
— То, что вы к нам присоединились — наша привилегия.
— Где, гм, Кера? — спросила Люси.
— Талант Керы вне сферы моего обучения, — ответил Грифф.
Люси облизала губы.
— Обучения чему?
— Магии, — сказал Йестин.
— Принц подумал, что мы могли бы помочь вам освоиться с вашим даром, — объяснил Грифф.
