Да. Инстинкт, острый как голод, волной качнулся внутри Люси.
Нет, нет, нет. Страх и воспоминания стиснули ее легкие, сжали горло. Сила, взрывающаяся в каюте. Предметы стремительно проносятся, гремят, разбиваются. Разбиваются вдребезги. Стекло. Ее разум.
Она сделала глубокий вдох. Задержала дыхание, пока все в ней не вернулось на прежние места.
— Спасибо, но я не… Я действительно ничего не могу сделать.
Его глаза были добрыми и темными, бездонными как море.
— Волшебство не то, что мы делаем, девушка. Это то, кто мы.
Она сглотнула.
— Я не знаю, кто я.
— Возможно, пора это узнать.
Люси запаниковала. Возможно ее жизнь Д.К. — До Конна — не была такой уж замечательной, но это была ее жизнь. За эти годы она обтесала и сформировала себя, чтобы соответствовать ожиданиям ее семьи, занять свое место в сплоченном островном сообществе. Если бы она научилась слишком многому, если бы она изменилась слишком сильно, смогла бы она снова вернуться домой? Что, если ее семья и соседи не смогли бы принять ее? Смогла бы она вернуться назад в свою старую жизнь, как квадратная затычка, которую пытаются втиснуть в круглое отверстие?
Хотела бы она?
— Я ничего не могу сделать, — повторила она. И затем, ответила более честно. — Я не хочу ничего делать.
— Вы могли бы посмотреть, — сказал Йестин.
В тишине бульканье фонтана казалось очень громким. За стенами замка кричала морская птица. Сердце Люси стучало в груди.
Грифф и мальчики оценивали ее с различной степенью интереса и ожидания.
Нет никакого давления, подумала Люси.
Она ничего не должна им. Она была здесь, потому что Конн похитил ее. И, однако, разочарованная его отсутствием этим утром, несмотря на его заявления о ее матери или их очень маловероятных будущих детях. Она также ничего не была должна ему.
Его голос барабанил у нее в ушах.
«Твой брат знал, чем он рисковал и что отклонил. Ты не знаешь».
Люси нахмурилась. Возможно, она должна была сделать это ради себя.
Если в ней не было никакой магии, позволили бы они ей уйти?
Ее пристальный взгляд встретился с взглядом Гриффа.
— Покажите мне.
— Изменение погоды — самый простой дар и наиболее распространенный, — Грифф читал лекцию глубоким, легким голосом. Мальчики растянулись на скамье и траве, ясно давая понять, что урок, слышанный прежде много раз, им надоел. Люси взгромоздилась на стену, ограничивающую фонтан, вне досягаемости воды, положив руки на колени.
— Первый, который появляется у вас и самый легкоуправляемый.
— Не считая секса, — сказал Рот.
Грифф бросил на него пронизывающий взгляд.
— Чему ни одна женщина не будет учиться у тебя, малец. Видно потому, что ты и сам еще не овладел этим искусством.
Йестин усмехнулся.
Более крупный мальчик вспыхнул до самых корней темных волос.
— Вода, — продолжил Грифф, — это наш элемент. Итак, ощущать воду, чувствовать ее, влиять на нее является нашей властью на земле, над землей и под землей. Есть вода, которую вы можете увидеть и потрогать — жидкая вода: реки, дождь и облака. Но есть вода, которую вы не можете видеть, она создает дождь и облака, которая охлаждает и нагревает землю и поддерживает все живое. Это — вода, о которой вы должны знать и управлять ей, если вы хотите управлять погодой.
Его объяснение было удивительно похоже на научный урок пятого класса о водном цикле, подумала Люси. Неудивительно, что мальчики выглядели скучающими. Она испытывала трудности, пытаясь сконцентрироваться. День был таким серым, и голос Гриффа все гудел: «Поднимающийся воздух… поглощение тепла… энергия…»
Она помотала головой. Не выспалась.
— Почувствуйте земные толчки, — убеждал Грифф, спокойный как утомленный голубь, курлычащий с деревьев долгим вялотекущим летним днем. — Почувствуйте поток поднимающейся воды.
Небо прояснилось и потемнело. Необычный легкий ветерок закрутил воды фонтана и пропал. Никто больше не говорил. Ничего не происходило.
Люси прислонила голову к камню и закрыла глаза. Уставшая. Она ничего не должна была делать. Она ничего не хотела делать.
— Следите за паром, почувствуйте, как он охлаждается, — сказал Грифф.
Она задрожала от холода. Слишком холодно. Слишком влажно. Под опущенными веками она представила себе Мэгги, стоящую в холле наутро следующего дня, после того как Калеб привел ее домой, ветер, дующий через парадную дверь, и ее руки, протянутые к дождю. Вспомнила покалывание электричества в воздухе и на своей коже, чувство полноты в груди, чувство тяжести в голове. Она чувствовала, как поднимается, голова кружилась, как будто она парила над землей на расстоянии нескольких миль. Потоки текли, капельки вспыхивали как косяк серебристых рыбок. Она открыла рот, чтобы вдохнуть. Надавить здесь. Толчок.
Скачок.
Лучи солнечного света согрели ее лицо.
— Отлично сработано, — мягко сказал Грифф.
Люси открыла глаза. Моргнула.
Воды фонтана искрились. Они все смотрели на нее: взгляд Гриффа просто прикован к ней, Рот — с широко раскрытыми глазами, Йестин — с нескрываемым восхищением.
Она задрожала. В этот раз не от холода.
— Что? — ее голос был пронзителен. — Я ничего не делала.
— Ну, это был не я, — сказал Йестин. — Я пытался сделать дождь.
— Я хотел солнце, — выразил готовность Рот.
Глаза Гриффа сузились: — Ой, ли. — Совсем не вопрос.
Ее сердце заколотилось.
Это была не я, это не могла быть я.
Могла ли?
Вероятность того, что это сделала она, грызла ее изнутри. Она чувствовала себя мальчиком- спартанцем, который украл лису и спрятал ее под своей туникой. Или она себя разоблачит, или позволит себе быть разорванной на куски. Ни один из вариантов не казался хорошим выбором.
— Ничего не произошло, — сказала она. — Совсем.
Лоб Гриффа сморщился.
— Вероятно, нет. Просто это ваш первый раз и все.
Она села очень прямо, едва дыша, стараясь не вспоминать Маргред в мокром синем платье, стоящую под проливным дождем.
Грифф вздохнул.
— Я должен идти.
Он сделал паузу, как будто ждал, что она что-нибудь скажет.
Люси склонила голову, изучая сжатые в кулаки руки на коленях, как будто она никогда не видела их прежде. Как будто они принадлежали кому-то другому.
Возможно, так и было. Она закусила губу.
Рот встал.
— Останьтесь, — сказал Грифф. — Я не хочу видеть никого из вас вблизи от холла, пока делегация
