– Успеваем, – Роберт поднялся с кровати.
– Отлично! Нам, кстати, сушилку для волос починили, – сообщил баварец, открывая шкаф.
– Теперь не пропадем! – фыркнул Роберт.
Дверца захлопнулась, и автобус, доставивший полицейских с базы в Пекин, рыкнул мотором и укатил, оставив Роберта, Штольца, Лю Фая и Фолли на тротуаре площади Согласия.
– Ну что, по домам? – не очень смело предложил сержант. – Меня жена ждет…
– И ради нее ты бросишь боевых товарищей? – возмутился Штольц.
– Да нет, не брошу, – вздохнул Фолли. – Ну что, в «Раковину»?
– В «Раковину», – кивнул Роберт. – Но сначала – в храм.
Круглое здание святилища виднелось на другой стороне площади, лучи клонящегося к закату солнца играли на полированном куполе. На белых стенах выделялись узкие световые окошки.
– Застанем самый конец вечерней службы, – сказал Фолли, когда полицейские нырнули в подземный переход. – Все же это лучше, чем ничего…
Поднявшись по довольно грязной лестнице, вышли к самому храму.
– Да пребудет с нами Единый, – склонив голову, сказал Штольц, прежде чем войти, и правой рукой сделал круг у груди.
За ним священный жест повторили и остальные.
Внутри храма царила полутьма, виднелись силуэты расставленных вдоль стен статуй Святых, Просветленных и Пророков. За расположенным напротив входа кубическим алтарем белело одеяние служителя, а голос его звучал торжественно и мощно.
– Единый-во-Многих да пребудет с нами, и да познаем мы милость его в горести и счастье, красоте и уродстве…
Перед алтарем замерли коленопреклоненные прихожане.
Стараясь не шуметь, полицейские сделали несколько шагов, опустились на колени и склонили головы.
– Единая Воля да водит нами в делах повседневных! – продолжал вещать служитель, и десятки людей повторяли за ним выученную в детстве молитву.
То же самое происходило по всей планете, в тысячах круглых храмов, посвященных Единому-во-Многих и его многочисленным Пророкам, Святым и Просветленным.
Да, курился ладан в уцелевших церквях и костелах, немногочисленные протестанты заполняли молельные дома, муллы взывали к Аллаху, а индуистские жрецы – к древним богам, но все это было каплей в море.
Религия Единой Воли, созданная во времена первого диктатора, за два века сокрушила соперников, завоевала Землю и с ее уроженцами пришла в многочисленные колонии на других планетах.
Причиной тому стала вовсе не ее особенная духовная привлекательность, а продуманная религиозная политика первого диктатора генерала Романова, а потом и его последователей.
Перешедшие в новую веру получали многочисленные льготы, в том числе и налоговые, а выгода в человеческом сердце почти всегда перевесит духовные ценности, так что к концу двадцать второго века на Земле мало осталось тех, кто сохранил веру предков.
Роберт молился вместе со всеми, вспоминая маленький храм во Владивостоке, на Яблоневой улице, где много лет властвовал дряхлый, седой как лунь служитель с ясным, чистым взглядом, под которым совершенно невозможно было утаить любой, даже самый мелкий грех.
Вряд ли старик жив до сих, сколько лет прошло…
Мысли перескочили на родителей, на две аккуратные могилы на Новом кладбище Владивостока. Последний раз Роберт был там во время последнего отпуска, девять месяцев назад.
Молитва закончилась, прихожане начали подниматься, помещение святилища огласилось хрустом суставов и приглушенным кряхтением. К служителю выстроилась очередь за благословениями.
– Пойдем? – сказал Лю Фай, нетерпеливо раздувая ноздри.
– Погоди, – изваяния во всех храмах стояли в одном и том же порядке, так что Роберт без труда нашел Святого Воина, покровителя людей, носящих оружие.
Несколько минут постоял перед статуей, изображающей облаченного в древние доспехи всадника с вскинутым мечом, посмотрел в его суровое, чуточку печальное лицо.
Поднял руку, и молитвенный барабан, теплый на ощупь, как человеческая плоть, повернулся с негромким рокотом, внутри зашелестели полоски пластика с написанными на них молитвами.
– Сохрани нас на путях опасности, – сказал Роберт, сделал священный знак и пошел прочь.
Остальные ждали его за дверями святилища.
С гудящей, набитой машинами площади они свернули на тихую улицу Победы. Прошли мимо огороженной забором площадки, где строительные комплексы, похожие на огромных пчел без крыльев, ползали по каркасу возводимого здания. Из их «животов» лезли и тут же застывали, превращаясь во фрагменты стен, полосы быстро твердеющего пластика.
От полирующих швы формовщиков летели желтые искры.
За строящимся домом перешли на другую сторону улицы и оказались около неприметной двери, над которой светилась вывеска с изображением перламутровой раковины.
