В локти впивались острые камушки, а ноги, оказавшиеся в воде, отчаянно мерзли. Но Роберту на все это было наплевать. Он мечтал только об одном – чтобы его не заметили.
Транспортеры грохотали в нескольких десятках шагов. Стоило одному из сидящих в кузове форсеров повернуть голову и напрячь зрительные усилители, как лежащий на берегу небольшого ручья человек был бы обнаружен.
Но удача оказалась на его стороне. Транспортеры проползли мимо, туда, где ночь разрывали разноцветные вспышки.
– Сомий хвост, – пробормотал Роберт, поднимаясь.
После расставания с Мартой прошло почти десять часов и все это время он шел и шел на запад, чтобы как можно быстрее покинуть эти проклятые горы и оказаться среди своих.
При малейшем признаке движения на дороге Роберт падал за камни и отлеживался, выжидая, пока минует опасность. Перемещаясь такими рывками, он миновал перевал и спустился ниже уровня снегов, так что теперь под ногами чавкала не снежная каша, а обычная грязь.
Осталось совсем немного – добраться до находящейся где-то впереди линии фронта и преодолеть ее.
– В нашей солнечной стране, – когда вновь пустился в путь, привычно замурлыкал надоевшую еще на Земле песню. – Приятно жить тебе и мне… Среди разлапистых магнолий в благословенной тишине! Е-е!
Горизонт впереди лопнул, вспух сияющим нарывом светло-оранжевого цвета, заставив Роберта прикрыть глаза ладонью. Через мгновение донесся могучий рокот, встряхнувший землю.
– Среди разлапистых магнолий… – повторил Роберт. – В благословенной тишине…
Тишина и вправду наступила, нарушаемая только свистом ветра и журчанием бегущей параллельно дороге речушки, но легче от этого не стало. Роберт различил далеко позади рычание моторов и в очередной раз принялся гадать, почудилось ли оно ему или звучит на самом деле.
– … северо… атака… – на мгновение ожили, но тут же вновь заткнулись наушники шлема.
Судя по всему, он вновь оказался в зоне действия связи.
Рокот двигателей не становился громче, а потихоньку угас. Роберт, облегченно вздохнув, зашагал дальше. Дорога шла по ущелью, рядом с рекой, чьи берега занимали заросли растения, похожего на обыкновенную осоку. Дальше поднимались бесплодные скалы.
Потом дорога свернула, скалы остались позади. Стала видна простирающаяся на запад равнина, расцвеченная множеством движущихся огней.
– Вот я и дошел, слава Единому! – сказал Роберт.
Огни на равнине находились в беспрерывном движении, метались в разные стороны, временами доносился треск и грохот. Там царило что-то, напоминающее огненный ад, и через него предстояло пройти.
Но подобное испытание Роберта не пугало.
Сидящее на ветке существо напоминало птицу, но исключительно уродливую. На тощей шее болталась угловатая голова, а перья выглядели так, будто их долго и упорно жевали.
«Птица» рассматривала Роберта, насмешливо поблескивая темными глазами и негромко пощелкивая.
На ее взгляд человек, наверное, тоже выглядел достаточно потешно.
– Чего уставилась? – проворчал он, махнув рукой. – Вали отсюда!
– Чорк! – ответила «птица» и неторопливо перебралась на другую ветку, чуть повыше.
В небольшую рощу, чудом уцелевшую около протянувшейся у подножия гор линии фронта, Роберт пробрался за несколько часов до рассвета. Утром взошло солнце, и стал виден расположенный западнее город, к которому вела проходящая через горы дорога.
Это был Крайон.
– Сомий хвост, – разглядывая обратившиеся в руины здания, Роберт только качал головой.
Днем интенсивность боя не снизилась, и он мог наблюдать, как летают сотни плазмоидов, как изрытую окопами равнину поливают очереди из автоматов и пулеметов, как выбрасывают целые фонтаны земли выстрелы из какого-то мощного оружия, в корпусе «Арес» не имевшегося.
Фигурки людей мелькали слишком далеко, так что разглядеть их хорошо не удавалось. Но Роберт отметил, что обмундирование у них совершенно другое, не такое как у него.
Иногда шлем улавливал переговоры между командирами взводов и их подчиненными, но ничего полезного узнать из них не удавалось – обычные приказы и реплики, передаваемые во время боя.
Сам Роберт в разговоры не вступал – опасался, что форсеры смогут перехватить его трансляцию из собственного тыла.
Как пройти к своим, Роберт понял примерно к полудню. Сейчас же, когда солнце наполовину скрылось за горизонтом, он мог предсказать собственные действия вплоть до каждого шага.
Оставалось только дождаться полной темноты.
– Чорк! – повторила «птица» и, затрепыхав крыльями, улетела.
– Ну и проваливай, – Роберт помахал ей рукой и повернулся на живот.
Марта призналась ему, что форсеры видят в инфракрасном диапазоне, но с ходу на большом расстоянии опознать в человекоподобной фигуре своего или чужого им будет довольно сложно.
Ну а если опознают, тогда Роберту остается лишь надеяться на удачу.
