Видеть то, что там происходило, я не мог, но импланты исправно снабжали меня информацией, и я имел возможность представить картину во всех деталях: удар «Плетью», и еще одна химера зависла, но другая оказалась совсем рядом с бегущими, и выстрел в упор не смог остановить ее.
Короткий вопль, и облако зеленого огня поглотило человека.
«Так тебе и надо, – злорадно подумал я. – Сидел бы ты на месте, в своей церкви, жив бы остался».
Второй из двух праведников погиб мгновением позже, успев «заморозить» еще одного энергобота. Но еще три устремились за нами, точно огромные головки одуванчиков, несомые сильным ветром.
Проклятие, от них не убежать, будь ты хоть чемпионом мира по бегу с препятствиями!
– Давай за мной! – выкрикнул я, одновременно передав то же через М-фон, и повернул прямо на запад.
От городка Припять после Катастрофы осталось хаотичное нагромождение руин и хитро вывернутых наизнанку подземных коммуникаций. Немногим позже те места из-за сильного энергетического фона облюбовали чугунки, их там всегда было, словно кошек на помойке.
На этом и строился мой план.
Синдбад побежал за мной, не задавая лишних вопросов, да и праведники устремились следом, не особенно, похоже, надеясь нас догнать, а просто удирая от химер. Один попытался выстрелить нам в спины, но споткнулся, кубарем полетел на землю, и мы услышали еще один крик и тот мерзкий хруст, что звучит, когда человеческая плоть оказывается «в лапах» энергобота.
Нет, парни, сейчас мы либо все вместе выживем, либо дружно откинем копыта...
Позади остались гаражи, и начался собственно город. Под ногами захрустели скарабеи, шарахнулся в сторону мелкий биомех, чем-то похожий на помесь газонокосилки и велосипеда.
Двое ботов-андроидов повернули в нашу сторону армганы, но башка одного взорвалась, разнесенная в пыль пулей «карташа», а второй предпочел ретироваться. Счел, должно быть, что мы и преследователи – одна боевая единица, и что ему с такой не совладать.
Под ботинками загрохотал бок раскатанной в лист канализационной трубы, о прошлом которой напоминал только запах. С нее мы выскочили в узкий переулок между двумя валами из обломков и едва не угодили под колеса небольшому носорогу, в прошлом – грузовичку.
Сердито взревев, он затормозил и попытался развернуться, затем сдал задом.
Но мы уже взбежали на один из валов, и только в этот момент я отважился обернуться. Вовремя, чтобы увидеть, как химера настигает еще одного из праведников, а последний буквально падает под колеса носорогу.
В рычании бывшего грузовичка появились кровожадные нотки, мгновенно сменившиеся тоскливым завыванием.
– Давай, давай, родная! – прохрипел я, чувствуя, что сил на бегство больше нет.
Увлекшаяся погоней за органическими существами химера обнаружила перед собой чугунка. И тут напомнила о себе ее вторая и наверняка главная программа – сгонять к тамбуру всяческих биомехов.
На это я и рассчитывал, свернув в сторону развалин Припяти, прямо-таки кишащих всякой механической живностью, и расчет мой оправдывался. Нас преследовал всего один энергобот, прочие, вроде бы сначала устремившиеся в погоню, сейчас собирали в стадо ЭРЗов, перекати-зон и прочих железных тварей.
Взвизгнув, последний уцелевший боец Дьякона на четвереньках отполз в сторону, и химера проплыла в каких-то метрах от него, но и не подумала напасть. Повисла рядом с носорогом, и тот послушно покатил вслед за ней туда, где продолжал изрыгать зеленые молнии пылевой вихрь торнадо.
– Получилось! – выдохнул Синдбад. – Мы спасены!
– Еще нет, – поправил его я. – Надо уйти как можно дальше, чтобы пульсацией не зацепило...
– А с этим что?
Совершенно одуревший праведник мотал головой и пытался подняться, но ноги у него подламывались. Видно было, что этому типу сейчас не до того, чтобы стрелять и гнаться за кем-либо.
– Возьмем в плен и допросим, – решил я. – Надо узнать, чем я насолил Дьякону и его братии.
Сказано – сделано.
Мы спрыгнули в переулок, обладатель щегольских крестов на доспехах лишился оружия и узрел приставленное к носу дуло «Шторма».
– Знаешь, что это такое? – вкрадчиво поинтересовался я. – Это не «мегера», но если я выстрелю, то от твоей башки останутся обломки шлема и куски имплантов. Ты понимаешь меня?
Он кивнул.
– Странно встретить в вашей компании умного человека, – продолжил я. – А теперь... побежали!
Праведник подпрыгнул, точно его стегнули кнутом, и помчался вслед за Синдбадом. Похоже, он не сообразил, что с ним произошло, или химера что-то сделала с его мозгом.
Мы успели одолеть еще метров триста и выскочить на окраину Припяти, когда пульсация все же началась. Вновь содрогнулась земля, на этот раз тяжело, будто в родовых корчах, и, оглянувшись, я увидел, что столб торнадо затрясся, принялся толстеть, а затем мгновенно усох. В стороны ударили похожие на изломанные стрелы зеленые молнии.
– Всё, ложимся! – прокричал я. – И держимся изо всех сил, если хотим уцелеть! Вон туда!
Мы успели юркнуть в какую-то щель, прикрытую фрагментом кирпичной стены. Засвистел ветер, и накатила волна гравитационного искажения – показалось, что я стал легким, как пушинка, а в следующий момент меня придавила к земле утроенная или учетверенная тяжесть.
Тяжкий вой набил уши и внутренности черепа колючей ватой, и я оглох.
А заодно и ослеп, поскольку закрыл глаза и вырубил следящие импланты – все равно в той свистопляске, что творится сейчас в радиусе нескольких километров от центра локации, ничего не разглядеть.
Я только ощущал, как нас подбрасывает вместе с убежищем, как что-то тяжелое стукает меня по шлему. Слышал удары собственного сердца и думал, что впервые за все эти годы угодил в эпицентр пульсации. До сего дня я был осторожен и при первых признаках катаклизма всегда уходил на безопасное расстояние.
А потом стало тихо, и я открыл глаза, но ничего не увидел.
– Эй? – сказал я и автоматически повторил тот же возглас через М-фон, адресовав его Синдбаду.
«Нас, похоже, слегка засыпало, – прозвучал в моей голове голос бритоголового. – Я вижу рядом просвет и попробую сначала выбраться сам. А затем вытащу и вас. Ты не дергайся пока».
Я попробовал двинуться, но со всех сторон сдавило, захрустело, и я понял, что лучше вправду не шевелиться. Осторожненько активировал импланты и ничего не смог уловить – повсюду глухая, непроницаемая стена.
Для проводника – самое жуткое ощущение.
Затем захрустело еще, стукнуло по шлему, и я смог повернуть голову. Обнаружил небольшую дыру и понял, что она расширяется.
– Сейчас, еще немного, – на этот раз голос Синдбада я уловил ушами. – Ты там как?
– Как кольцо на пальце, – отозвался я, – сижу крепко, чувствую себя неплохо, только вот пошевелиться почему-то не могу. Но ты сам знаешь, что нам, рыжим, море по колено!
Откатился в сторону очередной обломок, и я смог пошевелить правой рукой, затем двинуть левой, ну а дальше я приступил к воплощению в жизнь принципа «Спасение утопающих – дело рук самих утопающих». После некоторых усилий, сдобренных смачными проклятиями, я расковырял завал из разнокалиберных обломков стены и вылез из щели, прикрывшей нас, но едва не ставшей нашей могилой.
Пейзаж вокруг в общем и целом остался тем же самым, но вместе с тем разительно изменился.
Развалины, фрагменты зданий, развороченные трубы, куски автонов, но все в новых сочетаниях, расположенное не на тех местах, где было получасом ранее. Новые огнедышащие сопки на горизонте, овраг там, где недавно был холм, и в воздухе взвесь из пыли и пепла.
И это помимо продолжающего идти снега.
– А где наш религиозный друг? – спросил я, чуточку оклемавшись.
– Тут он, или ты забыл? – вопросом ответил Синдбад, нагнувшийся над неким продолговатым предметом.
И только теперь я определил, что это и есть праведник, так удачно избежавший общения с химерами.
