вольный сталкер по прозвищу Лис относится к узловикам более чем прохладно. Но относиться – это дело одно, а в какие-то конфликты с Орденом я не вступал, подлостей ему не делал и вообще старался держаться от всей этой высокомерной и идейной братии подальше.
Поэтому я и не подумал о том, чтобы обратиться в бегство или начать стрелять.
Я стоял и ждал, держа «Шторм» наготове.
Глава 8
Небольшой крюк
Окружавшие меня узловики остановились, и заговорил один из тех двоих рыцарей, которых я увидел первым. Голос у него оказался мощным и красивым – как раз проповеди читать:
– Не стоит обращать оружие против нас. Это будет неразумно во всех отношениях.
– А что, у меня может возникнуть такое желание? – невинным тоном уточнил я.
Импланты просигнализировали, что в руинах со стороны Тушинского лагеря появилось еще двое вооруженных людей, но я не обратил на это внимания – наверняка братья прячут там резерв.
– Люди неразумны. – Рыцарь поднял забрало, и стало видно лицо, узкое и хищное, с крючковатым носом и холодными голубыми глазами. – Я – брат Рихард, приор московской локации.
Ого, какая честь! До меня снизошла одна из больших шишек?
Об этом типе я слышал – сильнейший метаморф, недавно возглавивший рыцарей в пределах столичного Барьера, он считался чуть ли не вторым человеком в Ордене. Говорили, что его побаивается сам Хантер, шептали о нечеловеческой жестокости и властолюбии нового приора.
Что же, преисполнимся благоговения и попытаемся понять, что этому дяде надо.
– Лис, – сообщил я. – Хотя полагаю, что вы это и так знаете. Или нет?
– Знаем, – кивнул приор. – Ты-то нам и нужен. Посему сдай оружие и проследуй за нами.
– Извините, парни, у меня дела, – сказал я. – Жаль вас разочаровывать, но поболтаем как-нибудь в другой раз. Можете оставить мне визитку, я позвоню сразу, как освобожусь.
Брат Рихард улыбнулся так, как мог бы улыбаться айсберг, отправивший на дно «Титаник».
– Нам не хотелось бы повреждать твое тело, которое нужно нам как объект для исследований. Но, видит Узел, если не останется другого выхода, я отдам приказ стрелять. Тогда мы все равно заполучим тебя, пусть даже несколько... покореженного, – это слово он произнес с особым смаком.
– Но зачем вам я? Что во мне особенного?
– Возможно, что и ничего. Но нам хотелось бы убедиться в этом самим, – тут приор подмигнул мне. – Не каждый день в Пятизонье появляются люди, прошедшие через «Мультипликатор».
Ах, вот в чем дело! До Ордена дошла информация о том, что я страдаю тяжелой формой раздвоения личности. Наверняка стукнул кто-то из бандитов Антипы, и узловики зашевелились, решили захватить ценный «биологический материал». Утащить в крымскую локацию, в свою Цитадель, где запихнуть в лабораторию и разрезать на кусочки.
И все во славу высшей идеи...
– Хм, да... честно говоря, – затараторил я, пытаясь лихорадочно отыскать путь к спасению. – Только мне как-то не особенно... может быть, сначала поймаем моего дубля? А то ведь уйдет, зараза.
– Не уйдет, – уверил меня брат Рихард. – Видит Узел, мы настигнем его и доставим исследователям. Ну что, ты добровольно пойдешь с нами, или нам придется применить оружие?
«Приляг», – прозвучал в моей голове голос Синдбада, и я шлепнулся ничком.
Выстрел из «мегеры» прошел над моей головой, и троих рыцарей, закрывших мне дорогу на восток, просто разорвало в клочья. Тяжелые боевые костюмы мало помогли им – в стороны полетели куски брони, части оружия, фрагменты тел.
Заорал что-то приор, но я уже подхватился на ноги и помчался прочь.
На ходу шарахнул очередью по стоявшему в одиночестве узловику, но позорно промазал. За спиной негромко затарахтел «карташ», шипение возвестило о том, что в дело пошли армганы.
Вот кто были те двое, что появились со стороны лагеря!
Синдбад и юный Иеровоам решили последовать за мной, и, стоит признать, очень вовремя выбрались к перекрестку улиц Свободы и Тушинской. Если бы не они, братья-рыцари либо пристрелили бы меня, либо спеленали, обезоружили и под конвоем повели к тамбуру.
«Встречаемся на Восточном мосту», – пришло на М-фон очередное послание от Синдбада.
Я взбежал по груде развалин, точно белка по стволу дерева, прыгнул в сторону как раз вовремя, чтобы увернуться от луча армгана. Перескочил через провал глубиной метра в три и побежал в сторону Большой Набережной, одновременно выискивая место для засады.
Если верить имплантам, за мной помчался всего один узловик, а уж с ним я как-нибудь совладаю.
– То, что надо, – пропыхтел я, обнаружив среди развалин очередной дымящийся кратер, а прямо за ним – уцелевшую стену дома высотой до второго этажа, с лишенными стекол окнами.
За ней я и залег и постарался дышать потише, чтобы меня не услышали.
Хотя, если судить по тому, что рыцари самым позорным образом проморгали нападение, в их команде не имелось ни одного проводника или тем более годного на всё универсала.
Что же, тем лучше для меня.
Я услышал шаги, хруст камней под тяжелыми ботинками, и закрыл глаза, полностью доверяясь тем имплантам, что способны «видеть» сквозь каменную стенку. Вот мой преследователь споткнулся, вот приостановился, оглядывая окрестности кратера и пытаясь рассмотреть что-то в дыму, вот он повернулся ко мне боком – самое время для атаки!
В последний момент он услышал меня и даже начал маневр уклонения, но не успел. Очередь из ИПП, выпущенная фактически в одну точку, пробила доспехи, и узловик упал.
А мгновением позже рядом с ним шлепнулась граната, и я юркнул обратно в убежище, спасаясь от опаляющей волны. Прозвучал и стих короткий вопль – готово, рыцарь отправился в свой Священный Узел, пить прозрачное и лапать теток. Или эти парни верят в иную загробную жизнь?
В любом случае, теперь Орден – мой враг, ведь я убил одного из братьев.
А то, что они первые начали – вовсе ничего не означает.
– Ну встрял ты, брат Лис, – сказал я сам себе и вошел в форс-режим, чтобы просканировать окрестности.
Никого, а значит, можно шагать на север, к Восточному мосту, где назначил встречу Синдбад. Или плюнуть на него, уйти в сторону Ленинградского шоссе, двинуть на восток, как я планировал?
Нет, это будет совсем нехорошо – «плюнь» чуть раньше бритоголовый на меня, я бы сейчас под конвоем узловиков плелся к тамбуру или умирал бы на месте неравного боя.
– Значит, к мосту, – сказал я.
Восточный мост через Деривационный канал совершенно не пострадал во время Катастрофы, а вот позже его почему-то облюбовали автоны. Еще года три назад они облепили его так густо, что мост стал напоминать громадного вытянутого ежа, вставшего на длинные лапы.
А летом прошлого года автоны начали отмирать.
Когда я последний раз проходил в этих местах, где-то в октябре, Восточный мост выглядел почти так же, как до сентября пятьдесят первого, разве что целиком стал серебристо-белым.
Добрался я до него без каких-либо проблем, две попавшиеся по пути ловушки аккуратно обошел, а группа стальных крыс бросилась наутек, едва обнаружив рядом сталкера. Изучил окрестности, убедился, что опасности на обозримом пространстве нет, и стал ждать – либо Синдбада с праведником, либо пышущего гневом и злобой брата Рихарда.
Кто их знает, этих «палачей», может, они научились и след на камнях брать?
Две «метки» засветились на моих радарах примерно через сорок минут, возникли из развалин на западе и скорым шагом двинулись к мосту. Через несколько минут я разглядел черные доспехи с пламенеющим оранжевым крестом и про себя выругался – неужто не догадались сменить?
Разгуливать по Пятизонью в такой одежде – мягко говоря, неразумно, да и видно издалека.
– Привет, хлопцы, – сказал я, выбираясь из убежища. – Хвоста за вами нет?
– Вроде нет, – отозвался Синдбад. – Два уцелевших рыцаря на юг пошли, к железной дороге.
– Легкой им дороги. А вам спасибо, выручили. Но как вы меня нашли?
