– Бог все видит! – многозначительно изрек Иеровоам. – И велит помогать тем, кто в беде!
– Я знал, куда ты пойдешь, ты забыл? – Синдбад заулыбался чуточку самодовольно. – Добраться до Тушинского лагеря для меня – несложно, а расспросить там о тебе – еще проще. Торин мне все рассказал, и про то, что ты два раза появлялся, и странно себя вел, и куда пошел...
«Вот карлик болтливый!» – про себя возмутился я, но мигом остыл.
Не отличайся хозяин харчевни длинным языком, я из вольного сталкера превратился бы в материал для исследований, надежно запертый в лаборатории с изображением узла на двери.
– Мы прошли мимо Снеговика на пять минут позже тебя, – продолжил Синдбад. – Думали шагать следом, но пришлось почти тут же вмешаться. Иначе бы они тебя запеленали.
– А зачем вы решили шагать следом? – подозрительно осведомился я.
На чем столковались эти двое, беглый праведник, решивший уйти из-под тяжкой длани Дьякона, и вольный сталкер, чудом оставшийся в живых после уничтожения собственной группировки? Не решили ли они под шумок захватить меня в плен и продать какой-нибудь исследовательской конторе, которая отвалит за прошедшего через «Мультипликатор» человека немалые деньги?
А на эти деньги оба они смогут начать новую жизнь.
– Честно говоря, я не очень хотел, – признался Синдбад. – Но Колючий меня уговорил.
Значит, наш религиозный приятель решил вернуться к кличке питерских времен.
– И зачем ты это сделал? – Я посмотрел на мальчишку с любопытством.
Он набычился, нахмурился, сжал кулаки и заговорил горячо, точно обращающий неофитов миссионер:
– Тому, кто страждет – помогай! Так заповедал Господь, и мы должны следовать его путем! Каждое доброе дело десятикратно воздастся тебе, если ты сотворишь его от всего сердца! Синдбад мне поведал о том, что с тобой случилось, в какую ловушку завлек тебя Нечистый! И в тот же миг я понял, что должны мы помочь тебе уничтожить его порождение!
Доброе дело – ну-ну, выглядит красиво, звучит искренне, да только я еще с детского дома привык к тому, что доброта – обычно лишь красивая оберточная бумага, внутри которой прячется нечто иное: расчет, обман, жажда признания, попытка загладить собственные промахи или искупить злодейства.
Но сейчас совершенно неподходящий момент, чтобы высказывать подозрения – выручили, и ладно.
– Ну, что же, – сказал я. – Спасибо еще раз, и все такое. Но чего же ты, бывший единоверец Иеровоам, вновь ставший Колючим, от брони этой не избавился? Она ж для каждого второго сталкера – как мишень, увидел – стреляй, чтобы Дьякону воздать за его «добрые дела».
Мальчишка развел руками.
– Мы маскировочное напыление в лагере купили, только воспользоваться не успели...
– Так пользуйтесь сейчас! – воскликнул я. – Пока никто на нас не нападает!
На то, чтобы выкрасить Колючего в практичный серый цвет, мы потратили десять минут. Напыление на основе нанитов легло ровно, красиво, не оставив ни единого черного кусочка. Исчезли из виду оранжевые кресты, искренне ненавидимые большинством обитателей Пятизонья.
О том, что внутри этого боевого костюма спрятан бывший боец Дьякона, догадаться было можно только по «мегере», да еще по речам, начинавшимся, стоило мальчишке открыть рот.
За эти шестьсот секунд я узнал, что дублем обзавелся по милости собственных грехов, что те двое научников были посланцами Дьявола, а их сканеры – самыми настоящими рогами, «меткой сатанинской», а в «Мультипликатор» меня заманили, дабы погубить мою душу.
– Ибо мечтает Нечистый в гордыне своей сравниться с Господом! – вещал Колючий, или, скорее, все же единоверец Иеровоам, пока наниты делали свою работу. – Тщится сотворить жизнь, наделить ее разумом, и для сего решил исхитить у тебя животворное начало!
– Стоп! Хватит! – рявкнул я. – Если не прекратишь, пинком отправлю обратно к Дьякону!
Беглый праведник обиженно заморгал, но замолк.
– Уф, а то уши заболели. – Я поглядел на Синдбада. – Значит, план такой – двигаем на восток, в район «Войковской». По моим сведениям, дубль отправился туда. В пути, я надеюсь, нам удастся... уточнить его местонахождение. – О том, что я связан с двойником через одинаковые импланты, я союзникам сообщать не собирался. – Я впереди, вы за мной, и молча. Ясно?
Синдбад кивнул, а мгновением позже то же самое сделал Колючий.
Определившись с боевым порядком, мы двинулись обратно на юг – перебраться через канал имени Москвы тут можно лишь на Волоколамском шоссе, а пускаться через него вплавь – только гидроботов кормить.
Я шагал без особой спешки, не забывая отслеживать действия вновь обретенных союзников – если они на самом деле собираются напасть на меня и сдать большеголовым, то сейчас самый лучший момент: пальнуть в ногу, обезоружить, преспокойненько связать и оттащить куда надо.
Я рисковал и провоцировал, но зато и прояснял ситуацию.
Лучше сразу определить, кто есть кто, чем идти по локации в компании тех, кому не можешь доверять до конца.
– Очень интересно, – сказал я, когда моим имплантам стал доступен перекресток улиц Тушинской и Свободы.
Кратер был на месте, дымил потихоньку, высились груды развалин, а вот тел рыцарей я заметить не мог.
– Что-то не так? – настороженно спросил Синдбад.
– Или приор Рихард и его собрат утащили на себе три трупа, во что верится с трудом, либо их было больше, чем шестеро.
– В тушинском лагере поговаривали о добром десятке узловиков, которые околачиваются неподалеку, – сообщил Синдбад. – А кое-кто болтал, что их даже два десятка.
Два десятка минус четыре получается более чем полтора – с лихвой хватит для того, чтобы захватить и прыткого сталкера по прозвищу Лис, и ухлопать парочку его не в меру добрых спутников.
Интересно, и чем я так прогневал судьбу, что за мной гоняется такая прорва народу?
Жил тихо, спокойно, изо всех заповедей, изложенных в Библии, нарушал только одну – «не убий», да и то лишь в ситуациях, когда иного выхода не было. А тут на тебе – и жженый Циклоп, и Антипа с его «молодцами из Быстроупака», а на закуску узловики во главе с целым приором.
Что дальше – Хистер в сопровождении отряда злобных егерей?
Или Атомный Демон, вооруженный сверкающим мечом джедая из старинного фильма?
– Если их так много, что ж они сразу всей толпой не кинулись? – задумчиво проговорил я. – Самоуверенность подвела? Это на рыцарей похоже. Или не знали, в какую сторону от лагеря я пойду, караулили везде? Это тоже вероятно. Зато теперь они знают, где я, и точно двинут в погоню – еще и для того, чтобы отомстить за своих. Вам, кстати, тоже.
Я оглянулся, но и Синдбад и Колючий не выглядели испуганными – первый бесшабашно ухмылялся, второй смотрел мрачно, но решительно, да еще и двигал губами, молился, похоже.
– Дальше идем тише мыши, – буркнул я. – Наверняка они где-то впереди.
Предположение мое оправдалось метров через сто, когда я благодаря сонару засек движение в развалинах. Вскинув руку, приказал спутникам замереть. Сам остановился и просто-таки вогнал себя в форс-режим. Делать это настолько часто – чревато неприятными последствиями, но иного выхода я не видел.
Мир изменился, выгнулся громадной сферой... и появились «метки»... одна, две... вон еще три...
– Проклятье, – прошептал я, возвращаясь в обычное состояние. – И вправду полтора десятка.
Голова моя закружилась, перед глазами начало темнеть, я понял, что сейчас потеряю сознание. Послал отчаянный сигнал метаболическому импланту, но тот лаконично ответил «недостаточно энергии».
«Вот так попал, – подумал я, – вот провокация так провокация...»
А в следующий момент меня подхватили под мышки, и холодная ладонь легла мне на лоб. В голове словно повеяло свежим ветром, все импланты «встрепенулись», и обморочная слабость отступила.
Моргнув, я обнаружил перед собой лицо Колючего и уловил в его глазах огоньки удовлетворения.
– Так ты что... ты бионик? – вопрос вырвался у меня сам.
– Да, – мальчишка кивнул, и вышло это у него с достоинством.
