Круглое, с немного неровными краями.
– Давай второе! – отчаянно выкрикнул Арс. От поднятых рук Орина к встающему из обломков Бульку потянулась темно-синяя, почти черная молния.
Специальный дозор плелся по улицам Ква-Ква со скоростью черепахи.
Старой, терзаемой склерозом и плоскостопием.
И виной тому оказалась группа быстрого реагирования. Сержант Лахов, конечно, предполагал, что собранные в нее волшебники послужат причиной большого количества трудностей.
Но что такого – он не мог представить и в страшном сне!
Прежде всего, никто из них не мог идти быстро. Одним мешала одышка, другим – плохое состояние суставов, которые вдобавок скрипели громче, чем ворот старого колодца.
А эскадра, как известно, двигается со скоростью самого медленного корабля.
Вот и приходилось Торопливым тащиться едва-едва, из соображений личной безопасности ругаясь исключительно про себя.
Кроме того, всю жизнь проведшие в вольной атмосфере университета, маги вообще не знали, что такое беспрекословное повиновение, когда старший отдает приказ, а младший – безропотно его выполняет.
Наоборот, по привычке ученых мужей они обожали спорить.
– Сворачиваем на эту улицу, – говорил Лахов, и эта невинная, на первый взгляд, реплика, которая заставила бы обычных стражников просто сменить направление движения, вызывала такое словоизвержение, словно сложнейший вопрос теоретической магии – можно ли создать пиво из ничего?
– А зачем нам туда? – спрашивал, покашливая, один из старых грибов в пятнистой мантии. – Может, не надо?
– Да мы там уже были! – кряхтел другой, склерозный до такой степени, что даже собственного имени не помнил. – Зуб даю!
Поскольку зубов у него не осталось, клясться таким образом он мог сколько угодно.
– На той улице слишком сыро! – жаловался очередной древний пердун, страдающий, судя по всему, ревматизмом.
– И темно! – добавлял другой, не догадываясь, что стоит появиться там с факелом, как темнота мгновенно рассеется самым волшебным образом.
Неудивительно, что после нескольких часов пребывания в подобной компании Лахов находился на грани нервного срыва. Он постоянно скрипел зубами, рискуя стереть их до десен, и старался глубоко и размеренно дышать, не давая гневу вырваться наружу.
Все это требовало такого сосредоточения, что лейтенант не сразу заметил, как из ночной тьмы явился козел и начал что-то говорить. Впрочем, любой человек, увидев перед собой говорящего козла, не заметил бы его, в крайнем случае – просто не услышал, и все из-за инерции восприятия.
Но данный конкретный козел оказался на редкость настойчив.
– Эй, ты! – сказал он довольно грубо, пнув Лахова в коленку. – Я к тебе обращаюсь!
– А, что? – лейтенант в ужасе вытаращился на говорящее животное. Вообще, он и раньше встречал таких, но все это случалось после длинных посиделок в таверне, когда алкоголь просто испарялся с поверхности кожи Торопливого. В последние же два дня он не пил вообще (ну, те три кружки пива не считаются…).
– Ты глухой? – невозмутимо поинтересовался козел. – Или шлем на уши съехал?
– Он разговаривает! – сделал величайшее открытие один из магов.
– Это обман зрения… в смысле, слуха, – авторитетно заявил другой. – Козлы не умеют разговаривать!
– А за козла ответишь! – и тут козел выдал такую фразу, что волшебники, как один, покраснели, а скептик еще и покрылся мелкими капельками пота.
– Нет, не обман, – уважительно сказал сержант Калис, ковыряя в ухе. – Обманы так не выражаются! Чего тебе надо, рогатый?
Образ жизни стражника приучает куда спокойнее воспринимать странные вещи, чем сидение за пыльными фолиантами и произнесение умных речей.
– Так уже лучше! – Сигизмунд гордо дернул хвостом. – Там, на соседней улице…
Спустя пять минут он вприпрыжку несся по переулку. За ним, хрустя суставами и надсадно кашляя, тащилась группа быстрого реагирования, нещадно подгоняемая Торопливыми.
– Каждому, кто отстанет, сержант Калис всадит в задницу стрелу! – орал Лахов, который, воспользовавшись экстремальной ситуацией, ввел режим диктатуры.
Маги с опаской косились на свирепое лицо Калиса, на арбалеты в его руках и не осмеливались спорить.
На улицу Пресной Песни они успели вовремя.
Домишко, занятый сапожной мастерской, содрогался от крыши до фундамента. За время отсутствия Сигизмунда в стенах появилось несколько новых отверстий, сквозь которые изливалось разноцветное сияние.
– Посохи к бою! – сорванным голосом прокричал командир группы быстрого реагирования.
