части Терсалима. След несколько раз заводил в жилые дома, единожды – в таверну, но неизменно выбирался обратно. Саттия ворчала, что так можно разъезжать по городу безо всякого толка, Гундихар намекал, что пора бы и поесть.
Когда стал слышен гул, напоминающий шум прибоя, Олен не поверил своим ушам. Но через сотню шагов улица повернула, открылась громадная площадь, забитая народом, точно подсолнух семенами.
Наряженные в разноцветные халаты мужчины и женщины в подпоясанных туниках без рукавов оживленно переговаривались, вытягивали шеи. Все взгляды были направлены к центру площади, где виднелся большой дощатый помост и шатер из темной ткани. Над ним вился укрепленный на шесте флаг Серебряной империи – синий полумесяц на черном фоне.
– Это… вот, нам вообще-то туда надо, – несколько растерянно сказал Бенеш, и показал в сторону улицы, начинающейся с южного края площади.
– Похоже, что тут не проедешь, – Олен глянул направо, затем налево, пытаясь определить, нет ли пути вдоль домов.
Но толпа занимала все свободное пространство, люди теснились у самых стен, едва не лезли друг другу на головы.
– Только если по улицам в объезд, – заметила Саттия. – Хотя там можно заблудиться. Эй, почтенный, а что происходит?
Лысый толстый горожанин в роскошном, синем с алыми полосами халате повернул к всадникам широкое потное лицо. Сказал важно:
– Судебный поединок, мессана. Во имя справедливости и радости Синей Луны клинки скрестят Махрид Богалак и Картим ари Карлудон.
– Я-то думал, что и в этих местах за справедливость отвечает Акрат, – пробурчал Бенеш.
– Покровительница империи – Синяя Луна, а прочие боги со смирением укрываются под ее необъятным плащом! – горожанин посмотрел на него, как на идиота. – Хотя в сегодняшнем поединке справедливости будет немного.
– Да? А в чем дело? – поинтересовался Гундихар.
– Махрид Богалак поседел за годы службы в императорской армии! – вмешалась в беседу пожилая женщина с острым взглядом сплетницы. – Ари Карлудон молод и силен! К тому же он выставил наемного бойца! Все знают, кто победит!
– А в чем причина поединка? – подал голос Олен.
– Махрид якобы задел честь ари Карлудона! – сообщила женщина. – Плюнул на его тень! Но все знают, что таристеру понадобился участок земли, где стоит дом Махрида, а старик отказался его продавать!
– Значит, это на самом деле просто убийство? – Олен нахмурился. Горожанин пожал плечами и отвернулся, а женщина зашептала что-то на ухо соседке. Та оживленно закивала.
– Эй-эй, – Саттия подъехала вплотную, понизила голос. – Ты что, собрался вмешаться? А ну поехали отсюда. Нечего лезть не в свое дело…
– Это мое дело, – ответил он так же тихо. – Я не могу стерпеть такой несправедливости, если она творится в моем городе. Иначе я…
– Какой твой город? Это Терсалим.
– И здесь живут люди, а значит этот город – мое владение, – Олен сказал это достаточно твердо, и Саттия, покачав головой, замолчала.
На помост тем временем забрался сутулый человечек в светло-синем халате. Толпа замолчала, а человечек прокашлялся, вскинул руку с зажатым в нем жезлом и завопил неожиданно мощным голосом:
– Добрые люди города Терсалима! Во имя Синей Луны и императора, да сохранят боги его от всех напастей, здесь, на площади Трех Ручьев, состоится судебный поединок по вызову Картима ари Карлудона к Махриду Богалаку! Поединок будет проведен судебным оружием, но стороны имеют право выставить бойцов или биться сами! Прошу истца и ответчика на поле справедливости!
С правого края на помост легко вскочил широкоплечий юноша в высоких сапогах со шпорами, розовом парчовом халате и остроконечной шапке из белоснежного шелка. Олен разглядел надменное лицо, презрительную улыбку, кинжал на вышитом золотом поясе. С противоположной стороны на возвышение поднялся седоголовый мужчина в темной одежде.
– Хотите ли вы биться сами или выставите замену? – спросил человечек.
– Вместо меня будет сражаться Апроим Тертый, – ари Карлудон махнул рукой и на помост поднялся рябой детина. Повел лапищами и улыбнулся, показав щербину на месте одного из передних зубов.
Над площадью пронесся стон – толпа предвкушала зрелище и в то же время жалела предназначенную на убой жертву.
– Все знают, кто победит, – всхлипнула пожилая женщина.
Саттия настороженно глянула на Олена, пытаясь определить, почему тот медлит. Или передумал?
– Я буду сражаться сам, – хриплым голосом сказал Махрид Богалак.
– Согласно законам нашего города и императора, да сохранят боги его от всех напастей, любой из находящихся на площади людей имеет право добровольно принять участие в поединке на стороне того, кого вызвали, – сообщил человечек в светло-синем халате. – Нет ли таких?
Из толпы донеслись смешки, Саттия вновь глянула на Олена, на этот раз отчаянно. А он вдохнул полной грудью и сказал громко:
– Я готов выйти на поле справедливости!
На лице ари Карлудона отразилось удивление, Апроим Тертый заморгал и открыл рот. Махрид Богалак
