– И прирезать, – хмыкнула девушка. – Случись наша встреча на пустынном тракте, такой вариант был бы вполне уместен. Но здесь, посреди набитого стражниками города, убить кого-то – настоящее безумие.
– Я чего-нибудь придумаю, да, – заявил Бенеш. – Есть магия, управляющая человеком. Она… это, сложная, но я постараюсь…
Гундихар вышел с постоялого двора и задумчиво поскреб лохматую башку.
– Последнюю монету для дела отдал, – сказал он. – Да, живут тут двое. Один темнокожий, словно гном, но высокий, а второй – маленький и рыжий, точно пожар в собачьей будке. Только сейчас нет их. Ушли с рассветом, но лошадей оставили в конюшне.
– Значит, вернутся, – проговорила Саттия. – Осталось подождать. Вот только где?
– А вон там, в нолне, – Гундихар махнул в сторону прилепившегося к стене навеса, под которым сидели люди с чашками в руках, между ними сновали слуги с кувшинами и блюдцами.
– В нолне? – удивился Бенеш.
– Именно, – кивнул гном. – Там пьют нол. И мы опрокинем по чашечке, поедим. Не здесь же, на жаре, оставаться?
Мысль оказалась здравой. Под навесом обнаружилось свободное место, откуда можно было наблюдать за воротами постоялого двора. Путешественники уселись на ковер. Слуга, получив динар, принес бронзовую жаровенку в виде черепахи, большой кувшин, чашечки и блюдо с ломтями желтого сочного фрукта.
– Угощайтесь, – сказал он. – Это ананас. Его можно обмакивать в нол или есть так.
– Э… спасибо, – ответил Олен.
Просидеть в нолне пришлось до темноты. Опустошили не один кувшин, от запаха нола начало подташнивать. На обед съели блюдо жареной рыбы, ближе к вечеру заказали утку, фаршированную яйцами и зернами граната. К этому времени исчерпали все темы для разговоров и извелись от безделья. Даже Гундихар, само олицетворение бодрости, несколько поскучнел.
– Слушайте анекдот, – сказал он, когда слуга унес казан с оставшимися от утки костями. – Приходит как-то гоблин домой, а…
Бенеш застонал, обхватив голову руками, а Олен подумал, что болтливый гном в чем-то не лучше знойной равнины из снов.
– Пожалуй, засветло они не появятся, – сказал он, не обращая внимания на оживленно жестикулирующего Гундихара, – а заведение скоро закрывается…
Под навесом, кроме них четверых, оставались только слуги и трое оборванцев за столиком в углу. Судя по щекочущему ноздри кислому запаху и оживленным выкрикам, они курили дариум.
– Предлагаешь заночевать прямо там? – Саттия задумчиво поглядела в сторону постоялого двора. – Корни и листья, а как же лошади? Не хотелось бы оставлять их без присмотра. Да и денег на еще одну комнату у нас нет…
Гундихар захохотал над собственным анекдотом и, как обычно, не заметил, что его никто не слушал.
– Я, это… могу поставить сторожевое заклинание на след, – предложил Бенеш. – Оно даст знать, когда по нему пройдут… снова заденут кольцом, да. Ну, вы поняли?
– Это годится, – Олен с трудом удержался от зевка. – Пойдем.
Кланяющийся слуга проводил засидевшихся посетителей до выхода. Когда дошли до ворот постоялого двора, Бенеш оглянулся и, быстро присев на корточки, начал что-то рисовать на пыльной мостовой. Тусклым лиловым огнем вспыхнул первый знак, второй, третий. Сделанная Истинным Алфавитом надпись миг полыхала, словно ее выложили из светлячков, а затем потухла.
– Все, можем идти, – сказал ученик мага, поднимаясь и отряхивая руки. – Если тот, кто несет при себе кольцо, пройдет рядом, я об этом мгновенно узнаю…
Вечерний Терсалим сильно отличался от дневного. Дома поднимались темными глыбами, в окнах горел свет, а улицы и площади были пустынны. Шаги гулко отдавались от стен, порождали эхо. Казалось, что со всех сторон кто-то подкрадывается. В светло-синем небе светили огромные звезды, ветер с моря нес прохладу.
Миновали рыночную площадь, где царили шорохи – призраки бушевавшего тут днем шума. Примерно за сотню шагов до постоялого двора наткнулись на патруль городской стражи. Тут пришлось доставать и показывать полученный на границе пергамент.
– В этой стране властвует не император, а печати и подписи, – сказал Олен, когда бравые воины удалились, громко топая и переговариваясь. – Получи нужную, и ты добьешься всего…
– Но упаси тебя боги потерять какой свиток… – хмыкнул Гундихар. – Нет уж, клянусь моей бородой, лучше как у нас, на севере.
– Э… в горах, ты имеешь в виду? – уточнил Бенеш.
– Нет, на равнине. Я, честно говоря, намного больше человек, чем гном, и почти забыл всю суровость Кодекса Регина.
До постоялого двора дошли без приключений. Толстяк встретил северян улыбкой, кислой, точно сок граната. Похоже было, он робко надеялся, что северяне не вернутся. А так пришлось суетиться, изображать радушие, гнать слуг разогревать плов.
Наевшись, гости поднялись в комнату и принялись устраиваться на ночлег. Олен провалился в сон мгновенно, а проснулся лишь оттого, что в лицо ему брызнули водой.
– Вставай, соня, – улыбнулась Саттия, державшая в руках небольшой кувшин.
– А, да… сейчас, – Олен зевнул и потянулся. – Ну что, Бенеш? Как твое заклинание?