– Пора стучаться, – гном улыбнулся, показав в оскале четыре десятка крупных зубов и, прежде чем кто-то успел его остановить, всем телом саданул в дверь. Послышался треск, полетели щепки, с косяка посыпалась труха.
– Идиот! – рыкнул Богалак и бросился вслед за Гундихаром, просто-напросто выбившим дверь.
Рыжей молнией скользнул над полом оцилан. Олен метнулся следом, оказался в большой комнате, тесно заставленной мебелью. Разглядел горящий камин, кровать под балдахином из синей ткани. Увидел высокого и бородатого старика, замершего около стола.
Тот вскинул руку, открыл рот, но сделать или сказать ничего не успел. Сотник оказался рядом, приставил блестящее лезвие к дряблой шее.
– Одно движение или звук и ты труп! – проговорил он внушительно.
Глаза старика дернулись туда-сюда, удивленный взгляд обратился на Рыжего. Губы дрогнули, но из них не вырвалось ни единого звука.
– А она оказалась крепче, чем я думал, – прохрипел Гундихар, поднимаясь с пола. – Но моя башка, ха- ха, еще крепче!
В комнату вошла Саттия, державшая в руках лук с наложенной на тетиву стрелой, за ней – Бенеш, на чьем флотере остались следы пыли.
– Я думаю, что ты узнал нас, – проговорил Олен, глядя хозяину башни в глаза, – и понял, зачем мы пришли. Сейчас тебя свяжут, и мы поговорим.
Гном, бормоча себе под нос, подошел к магу, быстро и сноровисто завел руки ему за спину и спутал запястья. Старик недоуменно заморгал, во взгляде на смену удивлению пришел гнев.
– Кто вы такие!? Что вам надо!? – завопил он тонким, бабьим голосом. – Как посмели вы потревожить меня? Я обращу вас в пиявок, сделаю пылью под моими ногами! Я…
– Только дернись, и стрела воткнется тебе в брюхо, – ласково пообещала Саттия. – И тогда ты будешь умирать долго, очень долго.
– Как все запущено. Ты и в самом деле не понимаешь, кто мы такие? – проговорил Олен, а Гундихар выразительно покрутил пальцем у виска.
– Да он с ума сошел в своей башне, – заметил Богалак. – И ради чего он только связался с вами?
– Ради него, – Олен поднял трясущуюся руку, с трудом удержался от того, чтобы сорваться с места, броситься вперед.
Комната также напоминала склад. Полки у стен прогибались под тяжестью толстых фолиантов, кучами лежали необработанные камни, ржавые железяки и куски дерева. Шкаф в углу напоминал крепость. Стол занимали обломки костей, звериных, птичьих и человеческих. Среди них был и ледяной меч.
Словно услышав последнюю фразу, он засветился, по лезвию побежали голубые сполохи.
– И все же он живой! – хозяин башни уставился на клинок так, словно увидел его впервые. – Но почему я не смог пробудить его к жизни? Ведь тогда, три дня назад, я почувствовал его… Или это ты во всем виноват?
И пылающий ненавистью взор обратился на Олена. Гном, воспользовавшись тем, что на него никто не обращает внимания, принялся осматривать полки.
– Все ясно, да, – заметил Бенеш, – он… это, ну… засек тебя, когда вы сражались с этими… в синих шапочках… А поскольку помешан на всякого рода магических вещах, – он повел рукой, – то решил получить и эту…
– Что ты понимаешь? Помешан! – вскинулся маг, изо рта его полетела слюна. – Ты-то сам кто такой? Тоже колдун, ты… – он вытаращился на Бенеша, – как же я сразу не догадался!
– Ладно, меч нашли, – Олен подошел к столу, взял клинок и лежащие рядом ножны. – Где кольцо?
– Отвечай, старая колоша! – и покончивший с осмотром полок Гундихар ткнул хозяина башни «годморгоном» в живот.
– Какое кольцо? – прохрипел тот. – Чего вы от меня хотите? Вон их, целый ящик в шкафу!
Сотник потянул за ручку, ящик со скрежетом выдвинулся, обнажив нутро, забитое перстнями – золотыми и серебряными, каменными и деревянными, костяными и вовсе непонятно из чего сделанными.
– Олен, как оно выглядит? – спросил Бенеш. – А то они почти все, это… магически заряжены… придется искать по внешним признакам…
– Из красноватого металла. Очень тяжелое и толстое.
– Ах, это? – будничным голосом сказал маг. – То, что мне принесли жадные стражники? Я продал его ювелиру.
– Что?! – Олен не поверил ушам. – Ювелиру?
– Ну да, а зачем оно мне? Ни крупицы магии. И вы ради этого колечка потревожили меня? – в голосе старика вновь появились визгливые нотки.
– Что за ювелир, где его лавка? – не дал сбить себя с толку Олен.
– На улице Старого рва, за домом судьи.
– Странное дело, временами он дурнее Безумного Плясуна, а порой рассуждает даже очень здраво, – поразилась Саттия.
– Ничего удивительного, – хмыкнул Олен. – Будь он полным идиотом, давно бы зачаровал себя до смерти. Что будем с ним делать?
– Убьем! – Гундихар махнул «годморгоном», звякнула цепочка.
