– А как их наносят? – полюбопытствовал Гундихар.
– Калят над огнем костяные иглы, мажут их прокипяченным ядом черной гадюки и режут прямо по живому. Этим занимаются особые мастера…
Рассказов у проводника хватило надолго. Замолчал он только в тот момент, когда впереди показались огни становища. Солнце к этому времени зашло, и наступила темнота. Навстречу всадникам с лаем бросились крупные мохнатые собаки, забегали вокруг, рыча и тявкая. Одна, самая наглая, получила удар копытом от Кусаки и, скуля, отскочила в сторону. Другие сосредоточили внимание на Рыжем, но обратились в бегство, едва оцилан щелкнул зубами.
– Вон там – быки, вон там – кони, – комментировала Саттия, для которой ночной мрак не был помехой. – Ух ты, какие огромные повозки! Каждая величиной с дом! Прямо на них раскинуты шатры!
– Их именуют нмана, – сообщил проводник. – При движении они издают скрип, похожий на лебединый крик. Поэтому орков Великой степи иногда называют лебединым народом.
Подъехали ближе, стали различимые колеса в рост человека, поставленные на них дощатые помосты с островерхими шатрами. Сидевшие у костра орки начали оглядываться на топот копыт.
– Слезайте с лошадей медленно, – посоветовал Пьяный Маг, останавливая жеребца. – И больше о них не беспокойтесь. Человека тут обидеть могут, а вот коня – никогда. И не забудьте поклониться акрыну, это вон тот, в меховой шапке.
Он первым слез с седла, за ним последовали остальные. Пошли к стоящему около костра морщинистому орку, на голове которого красовалось нечто высокое, сшитое из кусочков волчьего меха. Шапка эта напоминала поросшую шерстью и ушами помесь ведра и короны.
– Шаб бахир, бадар[17], – проговорил Согалис, остановившись в нескольких шагах от акрына, после чего наклонил голову.
Старик дождался, пока поклон исполнят все, и только после этого проскрипел что-то и повел рукой в сторону костра. Двое молодых орков расстелили на земле несколько потрепанных ковров.
– Ташаккур[18], – сказал Пьяный Маг и повернулся к спутникам. – Нас приглашают поужинать и выпить кумыса. Садитесь.
– А что такое кумыс? – подозрительно нахмурился Гундихар.
– Скисшее кобылье молоко. Оно, конечно, не очень похоже на пиво, но пьянит не хуже.
Гном, судя по неодобрительному ворчанию, не поверил. Но когда ему подали чашку с белым пенящимся напитком, выхлебал ее в два глотка и попросил добавки. Саттии кумыс не понравился, в отличие от Олена. Ктари выпил свою порцию молча, Бенеш проглотил с некоторым трудом. Ну а затем орки притащили жалобно блеющую овцу, деловито зарезали ее и принялись свежевать. К ним подобрался Рыжий, уставился немигающими глазами, а получив печенку, с урчанием уволок ее куда-то в сторону.
– Для гостей стараются, – сказал Пьяный Маг, после второй чашки кумыса ставший на диво благодушным. – Эх, сейчас приготовят, пальчики оближешь!
Акрын проговорил что-то, и проводник повернулся к нему. Разговор неожиданно затянулся, старик принялся что-то рассказывать, время от времени завывая, как больной волк.
– Что такое? – спросил Олен, когда беседа закончилась.
– Он осведомился, куда мы едем, – вздохнул Согалис. – Я сказал, что на юго-восток. Тут он меня и подловил, начал рассказывать о каких-то злых развалинах, что находятся в той стороне. Якобы из-за них те места необитаемы, орки опасаются в них заходить. А кто пытался – погиб жуткой смертью.
– И ты об этом не знал?
– Я отлично знаком со степью, лежащей у моря, – в голосе Пьяного Мага прорезалась обида. – Но так далеко на восток забирался всего один раз, пять лет назад!
– Интересно, откуда взялись эти… ну, развалины? – сказал Бенеш. – Насколько я знаю, люди тут не строили крепостей, да. Кто-то из орданов возвел здесь что-то… но когда это было?
Но тут от костра потек запах жареного мяса, и все мысли о древних развалинах были забыты в одно мгновение. Женщины принесли огромное блюдо с лепешками. Жаривший баранину орк начал снимать с вертелов брызжущие жиром куски и класть на блюдо. Потом его с поклоном поднесли гостям. Костер разожгли поярче и начался молчаливый и неспешный пир.
Мяса хватило, чтобы до отвала наелся даже Гундихар. Олен же после еды ощутил такую сонливость, что едва нашел силы завернуться в предложенное хозяевами одеяло из колючей шерсти. Глаза закрылись сами.
Проснувшись, обнаружил, что довольно светло, хотя солнце еще не взошло, и что костер горит вновь.
– Собх бахир[19], – улыбнулся один из молодых орков, заметив, что гость не спит.
– Собх бахир, – ответил Олен и принялся выпутываться из одеяла.
Становище выглядело проснувшимся – ходили мужчины с уздечками и топорами, суетились женщины, бегали дети. Невпопад блеяли вдалеке овцы, деловито потявкивали собаки.
Только теперь, при утреннем свете, Олен в подробностях смог разглядеть большие повозки – нмана. Они стояли, образуя полукруг, упиравшийся концами в узкий ручей. Каждая напоминала плот, опиравшийся на восемь колес, а торчавший посередине шест походил на мачту. Именно к нему, да к скобам у бортов крепился шатер из плотной серой ткани, разлинованной в желтую, бурую или красную полоску. В его передней части имелся большой откидывающийся полог. Подобно длинным лапам выдавались оглобли, рассчитанные на шесть или восемь быков.
– Иди к нам, – окликнул от костра Пьяный Маг. – Сейчас поедим и дальше отправимся.
– Иду, – откликнулся Олен.
Позавтракали лепешками, творогом и все тем же кумысом. После этого несколько молодых орков
